Казачий спас

— Мальчишки вырастут, а мужчина должен свою семью защищать уметь. Не бойтесь, Марфа Ивановна. Лучше пусть у меня учатся, чем еще где. Я их правильно обучу. Как меня учили.

— Так ведь научатся, и сами хватать надумают, — не сдавалась женщина. — А там и до беды не далеко.

— Думаете, сейчас не пробуют хватать? — рассмеялся Гриша. — Два раза отбирал уже. А хватают, потому как уважения к оружию нет. Разумения, как оно правильно, не хватает. А научатся, настреляются, и желания не будет.

— Бог тебе судья, Гришенька. Ты человек служивый, знаешь, что делаешь, — нехотя согласилась мать.

— Не будет беды, Марфа Ивановна. Обещаю, — ответил парень.

Зоя Степановна выпорхнула из дома в изящной амазонке и кокетливой шляпке, сдвинутой набок. Водитель уже подогнал машину в задней двери, и графиня грациозно скользнула в машину. Следовавший за ней слуга поставил на сиденье рядом с ней большую корзинку, прикрытую вышитым полотенцем, и Зоя, выглянув в окно, скомандовала:

— Гриша, поезжай вперед, а мы за тобой.

— Добре, — кивнул казак и одним движением взлетел в седло, не касаясь ногой стремени.

Дворник быстро распахнул ворота, и Гриша, чуть тронув бока жеребца коленями, направил его в подворотню. Следом, фырча мотором на низких оборотах, выкатился автомобиль. Помня, что Грачу еще предстоит серьезная скачка, парень пустил коня короткой рысью, пружиня ногами в стременах и приподнимаясь в седле в такт движению жеребца.

* * *

Кинув перезаряженный револьвер в кобуру, Григорий сменил обойму в пистолете и, оглядевшись, с довольным видом усмехнулся. Отец, царство небесное его душе, мог бы гордиться. Все мишени сбиты, лоза порублена, а кольцо сорвано. Подобрав тонкую шкуреную жердь, заменявшую ему пику, парень аккуратно прибрал ее в кусты, подальше от завидущих глаз, и, огладив коня, вскочил в седло. Пора было возвращаться.

Теперь, после его выступления на полигоне казачьего эскадрона, боеприпасы можно было не экономить. Генерал снова сумел удивить своим подходом к делу. Полюбовавшись, как лихо Гриша разносит мишени и берет препятствия, он собрал казачий круг эскадрона и, ткнув пальцем в направлении полигона, спросил:

— И многие у вас так умеют?

— Кто-то в джигитовке потягаться может, кто-то в стрельбе, но чтобы все вместе… человек десять, — нехотя признали казаки.

— Вот, — поднял генерал указательный палец. — А надо, чтобы все умели. На то вы и реестровые казаки. А то совсем обленились. Скоро и в седло не влезете.

— Напраслина, ваше высокоблагородие, — возмутились казаки.

— Докажите, — тут же отозвался генерал. — Через седмицу, если в каждом взводе хоть по три казака всю полосу пройдут, извинюсь.

— Через седмицу маловато будет, — подумав, мрачно отозвались командиры. — Месяц, а там как бог даст.

— Добро. Пусть будет месяц. Но если через месяц по три казака от каждого взвода все это повторить не смогут, не обессудьте. Гонять начну весь эскадрон, как сопливых первогодок, без оглядки на срок службы, годы и награды. Мне серьезное войско нужно, а не название громкое.

— Обижаете, ваше высокоблагородие, — насупились ветераны. — Мы свое умение кровью доказали.

— Верно. Своей кровью. А надобно вражеской. А для этого работать надо. Не в поле, а вон там, на полигоне. Мне души православные нужнее, чем вся та свора европейская или турецкая. Да мало ли откуда на нас еще полезут. Так что, по рукам?

— Любо, — заметно повеселев, согласился круг.

Привычно откозыряв, генерал направился к сидевшей в машине графине, а казаки, сгрудившись, дружно уставились в сторону полигона, где юный казак вываживал красавца коня.

— И где он этого беса добыл? — восхищенно протянул один из старшин, скручивая цигарку.

— Да уж, выучка похлеще, чем у пластуна, — поддержал его цыганистого вида ветеран с серьгами в мочках ушей.

— Может, погуторим? — предложил третий ветеран, доставая трубку.

— Айда, казаки, поглядим, что за вьюнош, — принял решение казак, раскурив цигарку.

Весь круг не спеша направился к казачку, водившему коня по полигону короткой рысью. Заметив ветеранов, юноша придержал коня и, спрыгнув на землю, первым снял папаху, приветствуя старших.

— Здрав будь, воин. Чьих будешь? — спросил ветеран с серьгами.

— И вам здравствовать, казаки. Григорий Серко, станица Пятикаменка терского казачьего войска.

— Кавказский, значит, — понимающе кивнул ветеран, попыхивая трубкой.

— Погоди, ты, случаем, не сотника Серко рода будешь? — вдруг всполошился казак с серьгами.

— Его и есть, — с достоинством кивнул парень.

— От же генерал… — восхищенно расхохотался казак. — Купил нас, словно несмышленышей. Родового пластуна показал, а с нас требует, чтобы все такие были.

— Погоди, Ермолай. Это Серко характерника род, что ли? — уточнил казак с погасшей трубкой в руке.

— Его, — кивнул тот. — Почитай, дворянство казачье. Да уж, влипли мы, браты, словно кур в ощип. Ну да сами виноваты. А тебе, Гриша, благодарность наша, за науку. Давно такого не видел. Здрав будь.

— Спаси Христос, казаки, — снова снял папаху парень. — Ежели что, завсегда можете меня через генерала спросить. Сразу буду.