Казачий спас

— Ребята, вы меня уже запугали, — рассмеялась Зоя. — И еще сильнее заинтриговали. Так я могу взглянуть на этого уникума?

— Эй, кто там! — окликнул князь, обернувшись к дверям.

В комнату вошел лакей и, важно поклонившись, вопросительно уставился на хозяина.

— Позови сюда, голубчик, Григория, — попросил князь.

Спустя три минуты дверь распахнулась, и в комнату широким шагом вошел тот, о ком было столько разговоров.

— Звали, Николай Степанович? Случилось что? — с ходу спросил парень, скользнув по с интересом наблюдавшей за ним Зое коротким, внимательным взглядом.

— Все в порядке, Гриша. Просто хотел познакомить тебя с моей сестрой, Зоей. Зоя, это Григорий, наш спаситель. Гриша, это Зоя. Моя сестра. Она вдова, ведет светский образ жизни, так что не удивляйся, если услышишь что-то колкое.

— Весьма рад знакомству, сударыня, — склонил голову парень.

— Черт возьми, какие глаза! — ахнула Зизи и, вскочив, решительно подошла к нему вплотную. — Есть в них что-то демоническое. Точнее, они напоминают глаза зверя, вот только какого… — она запнулась, подбирая точное определение, и Гриша, воспользовавшись паузой, добавил:

— Волчьи. Глаза такие волчьими называют.

— Точно! Интересно, как так получилось? — не унималась Зоя.

— В нашем роду у всех мужчин такие были, — улыбнулся Гриша.

— Здорово, — восхитилась Зизи и, схватив парня за руку, потащила к столу. — А скажите мне, молодой человек, что вы еще умеете, кроме как повоевать?

Но вместо ответа Гриша вдруг замер и, сжав крошечную ладошку женщины в свой лапе, удержал ее на месте. Запнувшись, Зоя удивленно обернулась, пытаясь что-то сказать, но так и замерла с приоткрытым ртом, наткнувшись на его пронзительный взгляд.

— Вот оно как, — вдруг глухо проговорил парень. — Плод от насильника вытравила, а теперь маешься, не зная, как дитя зачать. Плохо. Но беда одолима. Съезди на моление, поклонись Богородице, а я тебе потом травок заварю. Глядишь, и справимся с бедой.

Ахнув, Зоя вырвала руку из его хватки и, попятившись, плюхнулась на диван, со страхом прижав сжатые кулачки к лицу, словно боялась удара. Гриша же, встряхнувшись, растерянно захлопал ресницами, словно вынырнув из воды. Лиза замерла, словно обратившись в соляной стоп, а князь, кое-как обретя дар речи, осипшим от волнения и удивления голосом спросил, растерянно глядя на сестру:

— Зоенька, что это значит? Какой насильник? Какой плод? О чем он тут говорил?

Николай Степанович резко обернулся к парню, но тот только смущенно потупился и, виновато разведя руками, прошептал:

— Простите, ваше сиятельство. Я же говорил, на меня иной раз находит. Сам не знаю, чего говорю.

— Этого не может быть. Как ты узнал? Я же никому, никогда… — Зоя залилась слезами.

Окончательно смутившись, Гриша побрел к дверям, когда властный голос князя приказал:

— Григорий, вернитесь.

Парень покорно подошел к нему, ожидая приказа покинуть эту странную, но такую интересную семью, и князь, понимая, что должен как-то успокоить всех, быстро сказал:

— Гриша, ты никого ничем не обидел. А то, что ты сейчас сказал, нам пояснит Зоя. Мы тебя слушаем, сестрица.

— Это случилось на второй год моего замужества. Как ты помнишь, мой благоверный уже тогда редко появлялся в свете, пряча морду, на которой уже начал проваливаться нос. Его мамаша как-то поставила мне в вину, что я до сих пор не принесла им наследника. Разозлившись, я ответила, что благодаря их сынку, я мало того что не беременна, так еще и по сию пору девственница. В тот же вечер Казимир явился домой с парочкой своих приятелей. Они были пьяны до полной потери человеческого облика. Увидев меня, Казимир вспомнил, какую выволочку ему устроила мамаша, и предложил своим дружкам повеселиться со мной. Он… держал меня, а они взяли меня силой. Мало того после всего он еще и избил меня, якобы за измену. Едва придя в себя, я отправилась в больницу святой Екатерины. Показываться нашему врачу я не стала. Он давно знаком с этой семьей и не стал бы свидетельствовать против них.

Осмотревший меня врач указал все побои на моем теле и письменно подтвердил, что насилие и правда было, заверив этот акт личной печатью. Не дожидаясь, когда сойдут синяки, я отправилась на прием к императору. Требовать развода. Не мне вам рассказывать, что аристократы должны на подобный акт получать высочайшее дозволение и только потом обращаться в Синод.

Князь только мрачно кивнул, подтверждая ее слова.