Казачий край

  В день красные наступают, и мы, бывает, отдаем им окраины, а в ночь, против них выходят пластуны и дроздовцы, и вновь занимают свои оставленные позиции. Враги подтаскивают орудия и начинают с прямой наводки громить оборонительные траншеи и блиндажи, и тогда звучит команда Мамантова: "Конница, в атаку!" и приходит черед моей бригады, баклановцев, гундоровцев и кубанских полков. Стремительный налет, лихая рубка, пена у рта, кровь врагов и неизбежные потери своих боевых товарищей в обмен на большевистские орудия и боеприпасы. Тогда, вступают в бой красные бронепоезда, и наступает черед нашей артиллерии и трех железных монстров: "Кавкая", "Таманца" и "Екатеринодарца", которые досель, не проиграли ни одной схватки, и за это, экипажи дивизиона неоднократно поощрялись медалями, наградным оружием и отличительными знаками.

  Впрочем, вскоре битва за Царицын станет достоянием истории, а не жестокой реальностью. Сегодня генерал Мамантов, как всегда молодцеватый и бодрый, собрал весь командный состав нашей оборонительной группировки на военный совет и мы, командиры подразделений, шесть полковников, понимаем, о чем пойдет речь. Ночью, просочившись через кольцо блокады, в город проник один из кубанских пластунов Андрея Шкуро, и принес нам радостные вести о том, что завтра его, высводившийся после очищения Ставрополья корпус, при поддержке нескольких регулярных конных полков и развернутого в дивизию Корниловского полка, нанесет удар по врагу. Думаю, что наверняка, Мамантов предпримет встречное наступление на соединение со шкуровцами, а потому, все командиры в сборе и готовы получить боевую задачу на завтрашний день.

  Мы сидим за столом в новом штабе Мамантова, комнате для совещаний правления "Грузолеса" на берегу Волги, а генерал-майор ходит вдоль стены, на которой висит карта города с окрестностями и, не спеша, говорит:

  - Господа, как вам известно, сегодня красные прекратили свое наступление на город, и причину вы все знаете. К нам идет помощь, и у Андрея Шкуро, не менее десяти тысяч штыков и пяти тысяч сабель, при сорока орудиях и двух бронепоездах. Завтра он атакует противника и наш долг, помочь ему разгромить красных и отбросить их от Царицына как можно дальше. Возражений нет?

  В ответ генералу, только молчание. Все согласны, что да, пора прекращать свое осадное положение и надо выбираться в чистое поле. Мамантов оглядел всех собравшихся и продолжил:

  - Раз возражений нет, излагаю завтрашнюю диспозицию боя. У красных в направлении на Тингуту двенадцать тысяч пехоты, полторы тысячи сабель, полсотни пулеметов и около двадцати пяти орудий. Личный состав, в основном китайские и мадьярские батальоны, отряды ЧОНовцев и коммунары из центральных областей России. Как нам доносит разведка, командующий вражескими войсками Киров поспешно перебрасывает к Тингуте знаменитые Стальную и Коммунистическую дивизии при поддержке полка латышей. Видимо, он считает, что этих сил достаточно для удержания нас и Шкуро на месте, но он ошибается. Он думает, что мы ударим навстречу Ставропольскому корпусу, а мы нанесем удар в направлении на Ерзовку, Пичуженскую и Дубовку, то есть, пойдем не на юго-запад, а на север, вдоль Волги.

  Присутствующие на совете были удивлены, и первый вопрос задал полковник Дроздовский:

  - Кто идет в атаку?

  - На первом этапе вы, Михаил Гордеевич и пластуны. Начинаете операцию в три часа ночи, а к шести часам утра к вашим силам присоединятся конники Черноморца и Власова, которые должны как клещами обогнуть вражеские части, согнать их в Дубовку и там прихлопнуть. Таким образом, атакующая пехота будет представлять из себя давящий на противника пресс, а конница стенки этого пресса.

  - А Шкуро, он в курсе?

  - По сути, это его план, а не мой, - не стал юлить Константин Константинович, - и наступление Шкуро будет направлено не на восточную или южную группировку врага, а на западную, которая базируется своими основными силами на Кривомузгинскую. Враг станет держаться за Тингуту, а там ему будут противостоять только бронепоезда и небольшие конные соединения. Вопросы?

  - Да. Кто командует Корниловской дивизией?

  - Полковник Кутепов, который оставил Деникина, вернулся из Новороссийска и вновь принял командование Корниловским полком. Этот поступок оценили, и корниловцы первыми из добровольцев были развернуты в дивизию.

  С места привстал Жебрак-Русакевич:

  - Есть опасение, что красные могут заметить уход наших самых лучших и боевых частей с линии обороны, и если так случится, то они быстро сориентируются и начнут новый натиск на Царицын, который ополченцы и полки бывших "исправленцев" могут не выдержать.

  - Будем надеяться на Бога и удачу, - ответил Мамантов, - а так же бронепоезда Демушкина, артиллерию и наших агитаторов, которые с утра пройдут по окопам и объяснят бойцам, что это их последний бой в осаде.

  - Какие силы против нас на северном направлении? - теперь вопрос задал я.

  Мамантов заглянул в небольшой блокнот, куда, насколько я знал, он записывал самые свежие разведданные, и ответил: