Казачий край

  - Получен ответ на наше письмо к кайзеру Вильгельму. Бумаги будут доставлены в Новочеркасск только завтра, а сегодня то, что пришло со срочным курьером из Таганрога. Кайзер Германии признал наше государство, и отдал своим войсковым подразделениям приказ покинуть Таганрогский округ в двухнедельный срок. Генерал фон Крецер уведомляет нас о том, что в Таганроге остаются только охранные подразделения железнодорожников. Кроме того, германское командование извещает нас, что первые партии заказанных нами видов вооружения и боеприпасов уже отгружаются в железнодорожные составы. Вскоре мы получим броневики, пулеметы, орудия и даже несколько аэропланов. Разумеется, не бесплатно, но нам есть, чем отплатить немцам за их поставки. В свете полученных известий и принятых нами сегодня решений, я считаю, что положение наше улучшается, а шансы на успех всего мероприятия по ликвидации большевиков и коммунаров существенно повышаются.

Глава 19 Царицын. Июнь 1918 года.

  - Господин полковник, - со взмыленного от жаркой летней скачки буланого конька, на землю рядом с нашим временным бригадным штабом спрыгнул молодой урядник из моих земляков.

  - Да? - я вышел из под легкого полотняного навеса.

  - Провели разведку, разобрать дорогу красные не успели и станция к бою не готова, там эшелон стоит, человек триста пятьдесят пехоты и над паровозом черный флаг с черепом и костями развевается.

  - Понятно, - кивнул я, - анархисты. Чем занимаются?

  - Поселян пристанционных грабят, пьют и в воздух постреливают. Командиров не видать.

  - Пулеметы?

  - Ни одного не заметили.

  - Отлично. Отдыхайте с обозом до вечера, а свою сотню позже догоните.

  - Есть! - урядник козырнул, схватил своего конька за повод и направился в расположение интендантов.

  Повернувшись к навесу, под которым вместе со мной полуденную степную жару пережидали командиры полков, 1-го есаул Зеленин, и 2-го, недавно прикомандированный донской полковник Шахов, я скомандовал:

  - Господа, по коням! Атакуем станцию Тингута сходу, пока анархисты не опомнились и от Царицына подкрепления не вызвали.

  Командиры конных полков вышли на пекло, скорым шагом направились к своим частям и вскоре послышались команды сотников:

  - Седлай!

  Лагерь остановившихся на дневку полков, в мгновение ока преобразился, казаки забегали, заржали лошади, стуки металла о металл, воины пристегивают шашки и проверяют винтовки. Проходит несколько минут и почти две тысячи конников, оставив позади себя обоз, строясь в колонны, широким аллюром выдвигаются к Тингуте, последней крупной железнодорожной станции перед городом Царицын.

  Наступление на красных началось три дня назад, шестого июня, и что характерно, нашего натиска на один из основных волжских городов, противник не ждал. Привыкли большевики, что мы в обороне сидим, и только удары отбиваем. Нам это на руку, а потому, наши войска под командованием Константина Константиновича Мамантова, оставив для прикрытия границы в Усть-Медведицком округе и станции Морозовской половину 2-го Донского корпуса, перебрались в Сальский округ и от станции Ремонтная начали движение на восток.

  В первые пару дней, сопротивления мы практически не встречали. Вражеские отряды или дезертировали или сдавались в плен, так что Котельниково, Жуково, Абганерово и Громославскую заняли без боя и потерь. Однако вчера, верстах в двадцати от Тингуты, на одном из полустанков, всю нашу силищу, три бронепоезда, шесть тысяч конницы, четыре тысячи регулярной пехоты и шесть тысяч "исправленцев", остановил один только небольшой вражеский отряд в четыре сотни штыков при трех пулеметах и одном орудии. Большевиков мы растоптали, конечно, и даже потерь не было. Бронепоезда все сделали за нас, сравняли полустанок с землей, но краснюки, оказавшиеся Луганским коммунистическим отрядом из остатков 5-й Украинской армии, успели повредить железнодорожные пути, и на их восстановление, наши рабочие ремонтные бригады должны были потратить не менее суток.

  Мамантов отдал коннице моей бригады приказ разгрузиться и совершить скорый марш в сторону Царицына. Задача - захватить станцию Тингута. Командование отдало приказ мне, я донес его командирам полков, и вот, ночным маршем, пройдя вдоль железнодорожной ветки, к полудню, мои конники оказались невдалеке от Тингуты.

  До станции три с лишним версты, прошли и не заметили. Полки на ходу перестроились в сотенные шеренги, сжались в лаву, и заблистали на жарком летнем солнышке клинки острых казачьих шашек.

  - А-а-а-а! Бе-е-е-й! - разнеслось над степью, и конница влетела в Тингуту, где мы уже ясно различали вражеский эшелон с размалеванными красной краской вагонами и черным флагом с черепом и костями над новеньким паровозом.