Казачий край

  В многостраничном приказе указывалось все, что только могло быть в нем расписано, но суть была проста и понятна даже рядовому и необразованному крестьянину из какой-нибудь дикой глубинки:

  "...Имея конечной целью, захват сердца России - Москвы, военный совет ДКС приказывает:

  1) Генерал-лейтенанту Мамантову выйти на северные границы Донской Казачьей Республики и, составляя левый фланг всех наступающих сил ДКС, 20-го октября начать наступление в направлении на Лиски - Воронеж - Елец - Тулу - Серпухов - Москву. Под командование генерал-лейтенанта Мамантова передается Пешая Донская Гвардия генерал-майора Дроздовского, 1-й Донской корпус генерал-майора Денисова, 2-й Донской корпус генерал-майора Фицхераулова, 4-й Донской корпус генерал-майора Сидорина, Добровольческий корпус генерал-майора Слащева и Особая Кавказская бригада полковника Черноморца.

  2) Генерал-майору Покровскому выйти в район сосредоточения город Царицын и, составляя правый фланг всех наступающих сил ДКС, 20-го октября начать наступление в направлении на Урюпинск - Тамбов - Козлов - Рязань - Москва. Под командование генерал-майора Покровского передается 1-й Кубанский корпус генерал-майора Улагая, 2-й Кубанский корпус генерал-майора Шкуро, 4-й Кубанский корпус полковника Науменко, Астраханская сводная казачья дивизия генерал-майора Драценко, Дикая Кавказская дивизия генерал-майора Келеч Султан-Гирея, 1-я Терская казачья дивизия и 1-й армейский корпус.

  3) Генерал-майору Кутепову выйти на линию Мариуполь - Лозовая и прикрыть территорию ДКС со стороны Украины от разрозненных красных отрядов Украинской советской армии под общим командованием Нестора Махно. Под командование генерал-майора Кутепова передать Корниловскую дивизию и 3-й Донской корпус генерал-майора Полякова К. С.

  4) Войска резерва возглавляет генерал-майор Поляков И.А., и под его командование передаются следующие воинские части и соединения: 5-й Донской корпус, 3-й Кубанский корпус, 2-я Терская казачья дивизия, части формируемого 2-го армейского корпуса, Волжская, Донская и Кубанская речные флотилии.

  Под приказом подписались четверо: Назаров, Краснов, Чернецов и, ставший главой Кубанского краевого правительства Мыкола Рябовол.

  В тот самый день, а было это, за неделю до начала наступления, я принял окончательное решение о том, чтобы остаться при штабе Донской армии, но не сложилось. Я приехал в Персиановский лагерь, выстроил бригаду и хотел обратиться к хлопцам со словами, что с завтрашнего дня, у них новый командир, бравый кубанский полковник Топорков. Однако, пройдясь вдоль строя и увидев, как на меня смотрят так многое прошедшие со мной казаки, решил, что пропади она пропадом та карьера и перспективы, и остался в боевых частях.

  Правда, немного жалел о том, что покидаю Настеньку Чернышову, с которой сошелся и жил как муж с женой. Однако это все можно пережить, и не я один на родине близкую женщину в одиночестве оставляю. Так комбриг Черноморец пошел со своей бригадой в поход на Москву, а Чернецов на мое решение, только понимающе хмыкнул и пожелал удачи.

  Как я уже сказал ранее, в наступление мы перешли 20-го октября, и понеслось. Моя конница, две тысячи бравых молодцев, шла в авангарде Донской армии. Мы с песнями и при развернутых знаменах занимали один населенный пункт за другим, а народ, в большинстве своем, встречал нас как освободителей. Случались стычки, но несерьезные и только здесь, под Лисками, бригада столкнулась с настоящим сопротивлением. Что ни говори, а латыши, матросы и спартаковцы бойцы серьезные, но наш настрой был только на победу, а напор настолько силен, что враг бежал уже через полчаса боя. Потерь мы практически не понесли, и в городок вошли, как это уже стало привычным, с песнями, но вскоре, от зрелища того, что красные перед своим отступлением творили в Лисках, казаченьки замолчали и ходили хмурые, да злые. Было от чего.

  Все центральные улицы городка были завалены трупами расстрелянных отступавшими чекистами людей, и было их не сотня или две, а почти две тысячи. Почему большевики совершили подобное, никто не понимал, ведь не было среди убитых и замученных, офицеров или годных в строй мужчин. Куда ни посмотришь, а сплошь женщины, старики, подростки и несколько инвалидов. Зачем убивать тех, кто не может быть для тебя опасен? В чем суть этого акта? Кто тот выродок рода человеческого, который отдал приказ на исполнения этого злодеяния? Ответа не было, и даже местные жители его не знали, поскольку во время массовых расстрелов сидели по домам и на улицу носа не казали, а все убитые были транзитными пассажирами поездов или беженцами, пробирающимися на юг.

  Ночь моя бригада переночевала в Лисках, а в передовых порядках нас сменили дроздовцы и добровольцы, которые должны были первыми пойти на штурм Воронежа. Я не выспался, ходил по перрону злой и ждал получения приказа на дальнейшее продвижение вперед.

  - Господин полковник, - ко мне подскочил один из пластунских офицеров, - ночью выжившего нашли, из тех, кого расстреливали.

  - Где он сейчас?