Кацап

– Красавцем, Егорша, красавцем! – Александр отстранил брата от себя, посмотрел пристально в лицо, затем снова привлёк к груди. – Чернобровый, голубоглазый, а силищи-то в тебе! Откуда только и взялась, богатырь?

Так, работаю я, Сано, – смутившись от слов Александра, ответил Егор, освобождаясь из его объятий. – Погоняй-ка фуганок с рубанком с утра до вечера, покрути коловоротом, да попили ножовкой? То-то! Тут поневоле станешь богатырём!

– Мать говорит, ценят тебя люди? Завалили заказами?

– Без дела не сижу, это правда, – застеснявшись, признался Егор. – Спрос на комоды пошёл сейчас, видать, мода открылась, вот и едут ко мне из города, заказывают.

– А деревенские что же? Отстают от моды? Не хотят иметь в доме комодов?

– Сано, что это мы стоим посреди кухни? – спохватился вдруг Егор, не ответив на вопрос. – Столько лет не виделись и торчим у порога! Мама, приглашай Сану к столу, он, наверно, проголодался с дороги?

– Есть маленько, – признался Александр. – Я ведь, как сошёл с поезда, так сразу домой направился.

– Тогда давай помоем руки и сядем к столу. Будем обедать.

Александр направился к рукомойнику, намылил руки, передал мыло брату. Тот долго отскребал с ладоней пятна от лака.

– Надолго ли объявился? – спросила мать, подавая чистое полотенце. – Или опять куда учешешь?

– Нет, хватит уже с меня бродяжничества. Сыт я по горло и экспедициями, и добычей золота, да и война на многое глаза мне открыла. Теперь все будем жить под одной крышей. Отдохну денёк-другой, пойду устраиваться на работу, – весело и беззаботно отозвался Александр, присаживаясь к столу.

Мать порезала каравай теплого еще хлеба, разлила по тарелкам щи с мясом, выставила бутыль дрожжевой браги.

– Как я рад, братка, что ты вернулся, – проговорил Егор, наливая мутную жидкость в стаканы. – Страсть, как соскучился по тебе. Сколько воды утекло за время нашей разлуки!

– Да уж, воды много утекло, – согласился Александр. – Если бы удалось собрать воду из тех рек, на которых я побывал, получилось бы такое озеро, которое и за месяц не переплыть.

– Вижу – намыкался ты за эти годы?

– Пришлось хватить лиха, Егорша, не буду скрывать, – с печалью в голосе сказал Александр. – Тысячи красноармейцев положили свои головы в степях Монголии. А мне вот, как видишь, повезло, жив остался. Правда, и на мне отметину оставила эта Монголия.

– Ты был ранен? – встрепенулся Егор.

– Нет, слава богу, пронесло, – Александр на несколько секунд умолк, скользнул взглядом по иконе в углу, затем продолжил:

– Хотя неизвестно, что лучше? Рана-то затянется, и всё. А малярия, которая трясла меня в Забайкалье, может ещё напомнить о себе. Врач так и сказал, когда я выписывался из госпиталя.

– Ой, Сано, настрадался же ты! – пожалел брата Егор. – Давай выпьем за то, чтобы ничего плохого с тобой больше не происходило.

Они медленно процедили сквозь зубы по стакану приторно-сладкой бражки, принялись хлебать наваристые щи, заедая свежеиспечённым ржаным хлебом.

– Не случится такого, – проворчала мать, придвигая к столу ещё одну табуретку для себя. – Ты, Егорушка, даже не надейся. Сано, в отличие от тебя, – полный безбожник. Вот Бог его и карает за всё.

– Что ты такое говоришь, мама? – поморщился Егор.

– Правду я говорю, Егорушка, – сказала мать. – Сатана изладил из него перекати-поле и правит его поступками. Даст небольшую передышку и снова в соблазн затаскивает. Опять учешет твой брат куда-нибудь. Вот увидишь.

– Ты, мать, как будто и не рада моему приезду? – усмехнулся Александр, помешивая ложкой щи. Он не обижался на неё и был уверен, что мать ворчит вовсе не со зла, а скорее от досады на него.

– А чего мне радоваться-то? – обиделась мать. – Умотал за тридевять земель семь лет назад и носа не кажешь. Письма и те лень черкнуть лишний раз. Уезжал на заработки, и что толку от них нам с Егорушкой? Хоть бы гривенник переслал нам в насмешку.

– Мама, нам же хватает на жизнь, у нас всё есть, – попытался урезонить упрёки матери Егор.

– Не выгораживай брата, забыл он про нас.

– Тут ты мать не права, – возразил Александр. – О вас и родном доме я помню всегда. Только вот с денежной помощью неувязка вышла, украли у меня тот куш, который я заработал. Вот и весь сказ.

Егор понимающе закивал, вновь наполнил стаканы брагой.

– А чего же тебе у Сани не жилось? – спросил Александр у матери спустя некоторое время. – У неё большая квартира в городе, муж высокий чин в армии имеет. Жила бы да жила, припеваючи, чего обратно в деревню потащилась?

Мать обиженно поджала губы, промолчала. Видимо, ей не хотелось говорить на эту тему, и она удалилась в дальнюю комнату, закрыв за собой дверь.

Братья выпили ещё браги, дохлебали щи, Егор достал из чугунка большую говяжью кость с мясом, руками разломил её в месте сгиба пополам, положил обе части на тарелку.

– Помнишь, как в детстве ты учил меня рычать, когда мы обгладывали мясо на костях? – улыбнулся Егор. – Давай, порычим?

– Откуда у вас мясо? – заинтересовался Александр.

– Заказчик один рассчитался. На мясокомбинате работает.

Александр ухватил обеими руками массивную кость, принялся объедать на ней мясо.