Каторжанин

Ляпнул невпопад, но идея пришлась обеим сестрам по душе, младшая так вообще чуть не запрыгала от счастья.

Ну… война войной, но маленькие человеческие радости надо себе устраивать. Как говорил герцог Бургундии Карл Смелый, жизнь слишком коротка, чтобы забывать о развлечениях. Вот интересно, я с ним был лично знаком? Н-да… вполне может быть. Что-то такое неуловимо мелькает. А может, и с кем-нибудь из Людовиков, которые были королями Франции. Или самим д’Артаньяном… Хотя нет, этот персонаж позже нарисовался в истории.

Дальше мы помянули Полухина, после чего Майя убежала ухаживать за ранеными и забрала с собой сестру, вознамерившуюся было остаться со мной. Ну а я отправился на общественный сход, собранный для обсуждения необходимости переселения, где первым и выступил. Доступно и просто объяснил, что в Россию мы никого переправить не сможем, как ни вывернись, а если люди останутся, то после повторного появления японцев позавидуют мертвым. И предложил выход – переселиться в глушь, на север, и ждать там, когда вернется российская власть.

На удивление, народ быстро согласился. Погомонили, успели переругаться друг с другом, а потом дружно начали собираться. Бабы занялись хозяйством, а мужики ушли на берег ладить дополнительные плавсредства и, по моему распоряжению, оснащать имеющиеся лодки противопульными щитами из досок. Ну а дед Фомич осуществлял общее руководство.

На обед приготовили громадный котел щей, на общее пропитание, наваристых и вкусных, на говядине – пустили под нож единственную коровенку, пережившую нашествие косоглазых. Бабы оплакивали ее как близкую родственницу, но все прекрасно понимали, что забрать рогатую с собой не получится. Впрочем, кое-какую мелкую домашнюю живность с собой все-таки взять планировали.

А одновременно в деревне по моей просьбе сладили виселицу. Ничего особенного, два вкопанных в землю высоких неошкуренных бревна и перекладина. Ну и пеньковая веревка с петлей, как без нее. Вервие со скрипом оторвал от души Фомич, теперь в деревне каждая мелочь становилась на вес золота. Где другую возьмешь?

Старшего лейтенанта тащили волоком, сам он уже не мог идти – только жалобно выл, судорожно пытаясь цепляться ногами за землю. Черт, какие там пытки, японец сейчас испытывал гораздо более страшные муки.

Мне было противно на него смотреть, а еще – немного жалко. Не исключаю, что в бою он мог быть храбрым и толковым офицером, но сейчас перестал быть даже человеком. Такое случается: стоит чуть дать слабину, слишком захотеть жить, и начинается цепная реакция – человек цепляется за свою душонку изо всех сил. И подобное зачастую происходит с людьми, которые привыкли забирать чужие жизни без причины, просто из прихоти.

– Ну что, господин старший лейтенант. – Я присел рядом с японцем. – Пора платить по счетам. Вас уже заждались на том свете ваши кредиторы…

Японец ничего не ответил, он лежал на земле, сжавшись в комочек, и только жалобно всхлипывал.

Но и в этот раз с казнью пришлось повременить, потому что к деревне вышел капитан Борис Стерлигов и с ним – двадцать два солдата из гарнизона, находящегося в Корсакове.

Капитан, высокий и крепкий брюнет лет сорока, оказался военным юристом, дико педантичным и занудным служакой, но при этом вполне адекватным человеком. Он даже не пытался качать права, а совершенные нами подвиги тут же взялся задокументировать, чтобы потом передать по инстанции для награждения. Моя персона тоже не вызвала у него никакого отторжения. Он только насыпал кучу параграфов и пунктов разных законов, подтверждающих, что я теперь совершенно чист перед правосудием.

А потом обратил внимание на виселицу.

– Кого вешать собрались? – Капитан с интересом провел по нам с подпоручиком взглядом.

– Старшего лейтенанта японской армии Ясухиро Кабо за совершенные зверства в отношении мирного населения.

– А с его солдатами как поступили? Вы же говорили, что взяли их в плен.

– Спалили скопом в сарае… – вызывающе брякнул Собакин, но тут же спохватился и поспешно добавил: – Местные жители.

Честно говоря, я ждал, что Стерлигов тут же объявит нас военными преступниками, но тот только понимающе покивал головой.

– Самосуд… Да, русский народ в гневе бывает беспощаден… – Но тут же ткнул пальцем в потолок избы и заявил: – Но с этим… как его там, мы обязаны поступить по закону. Мне надо будет опросить местных жителей, я набросаю обвинительное заключение, после чего мерзавца уже можно будет повесить на законных основаниях. В военное время функции правосудия исполняет командир воинского подразделения согласно пункту…

Капитан опять разразился потоком законов, но я его вежливо прервал:

– А может, ну его? У нас своих забот хватает. Повиснет и без обвинительного заключения. Опять же, я приказал баньку истопить…