Катастрофа Московского царства

Грамота от 7 апреля 1612 года, посланная в Соль Вычегодскую, кратко описывала события Смуты, уделяя большое внимание деятельности П. П. Ляпунова и служилых людей. Казаки в числе борцов против польских и литовских людей в грамоте не упоминались. Напротив, «старые заводчики великому злу, атаманы и казаки», «умысля своим воровством с их начальником Ивашком Заруцким, хотя того, что польским и литовским людям ослаба учинить, а им бы по своему воровскому обычаю владети», убили Ляпунова и устроили грабежи и убийства дворян и мирных обывателей. Теперь, забыв свое обещание не избирать царя без «совету всей земли», Трубецкой и Заруцкий «целовали крест вору Сидорку, имянуя его бывшим своим царем».

Как сатана омрачи очи их! – говорилось в грамоте. – При них Колужский их царь убит и безглавен лежал всем на видение шесть недель, и о том они из Колуги к Москве и по всем городом писали, что царь их убит, и про то всем православным христианом ведомо.

Осудив Трубецкого, Заруцкого и казаков за присягу Лжедмитрию III, лидеры ополчения изложили собственную программу:

И ныне, господа, мы все православные християне общим советом, сослався со всею землею, обет Богу и души свои дали на том, что нам их воровскому царю Сидорку, и Марине, и сыну се не служити и против врагов и разорителей веры християнской, польских и литовских людей, стояти в крепости неподвижно.

Грамота призывала вычегодцев «советовать со всякими людьми общим советом» об общеземском выборе царя – «кого нам милосердый Бог, по праведному своему человеколюбию, даст» – и писать по городам и в подмосковные «таборы», чтобы «от вора, от Сидорка, отстали, и с нами и со всей землею тем розни не чинили, и крови в государстве не всчинали». Заканчивалась грамота просьбой поскорее прислать казну, поскольку войско постоянно увеличивается и денег на жалованье уже не хватает.

Под грамотой в Соль Вычегодскую стоят подписи 50 человек, большинство из которых дворяне. Открывает список имя боярина В. П. Морозова, первым из «больших людей» присоединившегося к нижегородскому ополчению. За ним следуют боярин князь В. Т. Долгоруков, окольничий С. В. Головин (участник походов Скопина-Шуйского и его шурин), князья И. Н. Меньшой Одоевский, П. И. Пронский, Ф. И. Мерин Волконский и другие. Имя настоящего лидера ополчения князя Пожарского стоит лишь на десятом месте, а на пятнадцатом – «в выборного человека всею землею, в Козьмино место Минина князь Дмитрей Пожарский руку приложил» (как можно видеть, финансовый руководитель нижегородского ополчения был неграмотным, что не мешало ему блестяще справляться со своими обязанностями).

Предоставив «чиновным» и «родословным» людям первыми поставить свои подписи под грамотой, Пожарский и Минин никому не уступали реальной власти над ополчением, а лишь выполняли требования сословного этикета. Не случайно в начале грамоты говорится, что вычегодцам «бьют челом» «бояре и окольничьи, и князь Дмитрий Пожарский, и стольники, и дворяне большие, и стряпчие, и жильцы, и головы, и дворяне, и дети боярские всех городов, и Казанского государства князи и мурзы, и татаровя, и розных городов стрельцы и пушкари и всякие служивые и жилецкие люди». В других документах главенствующая роль князя выделена еще более четко: «По избранию всее земли Московского государства всяких чинов людей у ратных и земских дел стольник и воевода князь Дмитрий Михайлович Пожарский».

Скорее всего, Пожарскому пришлось выдержать борьбу за то, чтобы сохранить положение командующего. Об этом свидетельствует «Новый летописец», источник весьма информированный, хотя и тенденциозный: «Была в начальниках и во всяких людях в Ярославле смута великая…» Согласно летописцу, порядок установился после того, как был призван для разрешения споров бывший митрополит Ростовский Кирилл Завидов. «Он же <…> пошел в Ростов, а из Ростова пришел в Ярославль и людей Божиих укреплял, и которая ссора возникнет, начальники во всем докладывали ему». Можно полагать, что владыка поддержал Пожарского как создателя и лидера ополчения, и местнические претензии сановников отступили на задний план. Князю Дмитрию Михайловичу также повезло с боярами: В. П. Морозов и князь В. Т. Долгоруков не отличались амбициозностью.