Катастрофа

Так я сидел, смотрел на заходящее солнце, и в душе моей тоже сгущались сумерки. Собранного мною материала было недостаточно. В качестве подтверждения своей теории я мог предъявить только старую карту, которую, кстати, мне так и не удалось получить, бортовой журнал, рапорт разведки и исповедь Гриса. С этим мне не удастся выстроить реальную картину грязных махинаций. Интересно, подумал я, а как бы поступил на моем месте Боб Худворд?

Ко мне подошел Шпиндель:

– Не расстраивайтесь. Я слышал, как вы декламировали – по-моему, неплохие стихи. Кроме того, у меня появилась идея. Поскольку уж вам непременно хочется искать под землей металл, я могу взять запасной топливный энергостержень, воткнуть его в землю и сделать отвод-распайку, и если там есть металл, то появится магнитное поле. Тогда с помощью приборов мы определим наличие излучения. Только я хочу спросить: что вы намерены найти – неужели клад?

– Да, в некотором роде, – ответил я. На самом деле то, что я ищу, во много раз дороже всякого клада. Если я найду необходимые доказательства, то смогу обрести свободу, сбросив ярмо абсолютного, унизительного рабства!

– Тогда, – проговорил Шпиндель, – за работу.

Глава 7

Мне хватило одного взгляда, чтобы понять: копать придется много. Но тут возникло препятствие в образе Добермана.

– Нет, нет и нет! – сказал он. – Вы не можете заниматься раскопками в этом костюме, но если вы полагаете, что мы со Шпинделем будем копать одни, то глубоко заблуждаетесь, молодой Монти. – Повернувшись к пастуху, он спросил: – Нет ли здесь поблизости какой-нибудь деревеньки?

Пастух равнодушно сплюнул зеленую слюну:

– Прямо за этими черными камнями.

Я попросил брата Корсы разгрузить походное снаряжение и начинать устанавливать палатки и бросился вдогонку за Доберманом, который своей неуклюжей походкой быстро шел в указанном направлении.

Предупреждая меня на каждом шагу, чтобы я не поцарапал ботинок и не провалился случайно в одну из неизвестно кем вырытых ям, Доберман провел меня вокруг огромной кучи камней, и уже через пятнадцать минут мы добрались до "деревеньки".

Собственно, деревенькой оказалось несколько пробитых в скале пещер, у входа в которые сидели женщины и дети.

Порасспросив половину равнодушных или удивленных жителей, Доберман отыскал пещеру деревенского старосты, обстановку которой в основном составляло множество разных запахов. Старосте – скрюченному, беззубому старикашке – на вид было лет сто девяносто.

Ага, подумал я, наверное, он один из бывших узников замка, оставшихся в живых после землетрясения, да так и осевших на этой земле.

– Что за племя, говоришь? – переспросил старик. – Пастухи мы. Мы блуждали по этой пустыне на протяжении пятидесяти лет, пока наконец не нашли пастбище и не осели в этом месте. – Как выяснилось, он даже не знал, что когда-то здесь стоял замок.

– Сколько ям вы намерены выкопать? – спросил у меня Доберман.

– А что, разве можно это знать заранее?

– Что ж, в таком случае лучше составить план на максимальное количество ям, если меня не обманывают воспоминания о ваших играх в песочнице. Сколько у вас с собой денег?

– А зачем мне здесь деньги?

– Затем, что я хочу нанять людей, – ответил Доберман.

– Понятно.

Доберман заключил сделку с полусотней пастухов, которые пообещали помочь нам копать ямы.

Мы тронулись в обратный путь. Всю дорогу я слушал стенания Добермана, который не умолкая просил меня соблюдать осторожность, дабы не порвать брюк о колючки низкорослого кустарника.

Когда мы вернулись, я не обнаружил никаких признаков лагеря.

Где-то неподалеку раздавались выстрелы: это братец Корсы решил поохотиться на певчих птичек. Сама Корса была занята не менее важным делом: она беседовала с пастухом о животноводстве.

Выручил Доберман, успевший принять решение:

– Я собираюсь вернуться с аэровагоном в город, чтобы положить на ваш счет некоторую сумму в счет ваших карманных расходов на следующий месяц. А заодно привезу вам какую-нибудь рабочую одежду. Вы должны были предупредить меня, чем собираетесь заняться. А пока присядьте на этот камень и отдохните до моего возвращения.

Вместе со Шпинделем Доберман выгрузил из вагона снаряжение для лагеря, а потом отправился в город. Усевшись на камень, я начал с грустью размышлять о невзгодах подневольной жизни. Я был уверен, что Бобу Худворду никогда не приходилось преодолевать подобного рода препятствий на своем героическом пути.

Шпиндель в это время закапывал топливный энергостержень в землю и делал отвод. Наконец он сказал мне:

– Молодой Монти, я не могу одновременно заниматься всем сразу: подключаться к энергостержню и снимать показания приборов. Вы бы помогли мне, а? Идите за мной в пятнадцати-двадцати футах и слет дите за детектором.

Я подчинился. И почти сразу же наткнулся на то, что искал. Охваченный возбуждением, я принялся рыть землю руками. Ко мне присоединился Шпиндель. Наверное, со стороны мы напоминали двух голодных хищников, раскапывающих нору какой-нибудь несчастной зверушки. Во все стороны от нас летели вырванная с корнем трава и тучи песка и пыли.