Катастрофа

– Это жестоко! Я ранен, и мне нужен покой! – Прокричав эти слова в третий раз, я понял, что разжалобить их мне не удастся.

По окончании туалета меня выпихнули в коридор, где уже поджидал Хеллер.

В вестибюле я заметил Фахт-бея, одетого в деловой костюм западного образца; он не соизволил даже поздороваться со мной.

Хеллер подтолкнул меня, и я двинулся к главному выходу.

Выйдя на улицу, я так и застыл на пороге: у крыльца стоял мой «Даймлер-бенц» с красным орлом на дверце.

– Вы даже забрали у меня машину! – в сердцах вскричал я.

Хеллер, ни слова не говоря, знаком приказал мне забраться внутрь.

Оглянувшись, я увидел двух охранников и Фахт-бея, садящихся в невзрачного вида машину с базы. Хеллер ткнул меня локтем в бок, и я влез в мой "Даймлер-бенц".

Хеллер уселся рядом со мной. И тут я увидел на передних сиденьях автомобиля двух подлецов – Терса и Ахмеда, причем последний, обернувшись, заговорщицки подмигнул Хеллеру.

Это взбесило меня.

– Этот человек не достоин амнистии! – злобно прошипел я. – Он виноват в еще большем количестве преступлений, чем я! Он насиловал женщин! Это он привел на базу русского агента!

– Мы уже обсудили этот вопрос, – холодно ответил Хеллер. – Он только исполнял ваши приказы.

Несправедливость, как плетью, хлестнула меня по сердцу. Ничего. Не надо отчаиваться. Одно мое слово – и Ломбар прикажет расстрелять Ахмеда!

МЫ выехали на главное шоссе. Позади маячил автомобиль с Фахт-беем.

– Куда мы едем? – поинтересовался я.

– Вы здесь много чего натворили, – ответил Хеллер. – Многим деревням вы должны то, что местные жители называют «откупное». Кроме того, вы должны оплатить ремонт здешней мечети; вы тут кое-что подписали, в том числе чек на весьма приличную сумму, возвращенный Национальным банком «Пиастры» в связи с отсутствием денег на вашем счете. Управляющий местного филиала сказал, что ни один специалист не может разобраться в ваших финансовых делах. Поэтому мы решили выписать сюда человека, который наверняка сможет вывести вас на чистую воду, – Мудура Зенгина из Стамбула.

Я вжался в кресло. Уж кого я не хотел видеть, так это Мудура Зенгина! Крошка говорила, что он очень зол на меня.

Это известие совершенно испортило впечатление от поездки. Я даже не мог думать о том, как сбежать от моих чутких стражей: перед моим мысленным взором стоял Мудур Зенгин, и я судорожно изобретал, что мне ему сказать. Наверное, я должен ему целое состояние!

Мы ехали по дороге среди летних красот турецкой провинции, но я ничего не замечал. Наш автомобиль продирался в потоке машин через Ускудар на азиатском берегу метрополии, но я не обращал на это никакого внимания. Когда мы по мосту пересекали Босфор, я машинально скользил взглядом по цепи кораблей, входящих в порт. И когда мы ехали по улице Кемеральти в Бейоглу, я все еще дрожал от страха. Мы пересекли бухту Золотой Рог по мосту со стороны Галаты и, попетляв среди башен и минаретов, затормозили у дверей Национального банка «Пиастры». К тому времени я был уже почти мертв от грандиозного перенапряжения.

Но все еще только начиналось.

Мудур Зенгин сообщил, что переговорит с Фахт-беем, но, когда мы все вместе вошли к нему в офис и он увидел среди прочих лиц мою физиономию, у меня создалось впечатление, что банкир собирается указать нам на дверь.

Но тут Хеллер взял инициативу в свои руки. Окинув взглядом богато убранную комнату, он решительно пододвинул три стула к деревянному столу с резной крышкой и сказал:

– Не возражаете, если мы присядем?

– Я не хочу иметь дела с этим человеком! – твердо сказал Зенгин, впиваясь мне в лицо жестким взглядом.

Хеллер усадил меня на стул и сам сел рядом. На третьем стуле разместился Фахт-бей.

Мудур Зенгин продолжал стоять, трясясь от ярости.

– Нам бы хотелось исправить то, что он, – Хеллер указал на меня, – натворил.

– Самому дьяволу это не под силу! – проговорил Зенгин. Наконец он решил, что ему, может, все-таки стоит присесть, и теперь, оперевшись локтем на стол, грозил мне пальцем. – Вы знаете, что сделал этот человек? – Не дождавшись ответа, он продолжил: – Ему было назначено царское содержание, и что бы вы думали? Он все спустил в столице. Он вел распутный образ жизни, раздавая своим любовницам кредитные карточки направо и налево, и ни разу не сообщил мне об этом. Он заставил банк оплачивать счета. И в конце концов еле наскреб себе на яхту. На этой яхте он исходил семь морей, ведя привольную жизнь. А мы содержали яхту, оплачивая все расходы; мы даже помогали ему продать ее в пять раз дороже стоимости. А потом он попросту сбежал, и выгодная сделка не состоялась.

– Я думаю, еще не поздно все исправить, – утешил его Хеллер.

– Кто будет исправлять? Вы? – спросил Мудур Зенгин. – С ним я больше не хочу иметь никаких дел! Он совершил ужасное, отвратительное преступление – самое страшное, которое когда-либо совершал человек! – Он откинулся назад и презрительно скривил губы. – Промотав все свое состояние, он обратился в другой банк!

– Наверняка как-нибудь можно… – начал было Хеллер.