Катастрофа

Луийя плакала. Отдавая ключ на цепочке, шептала: «Зачем это теперь, зачем?..»

– Теперь заткнись, – оборвал я. И без ее слов было невыносимо! «Зачем? Напиться вволю – разве этого мало?..»

Громадная сигара убежища, как я помнил, делилась на секции: через два с половиной – три метра по корпусу проходил широкий стальной пояс. Примерно в середине постройки в поясе было овальное углубление – гнездо для кодового ключа…

Луийя не подавала признаков жизни. Ну, и что? Какое мне было до нее дело? Меня заботила только проклятая замочная скважина.

Я поднялся во весь рост, уперся руками в холодный и гладкий корпус убежища. Голова кружилась, ноги подкашивались. Я был уверен, что не могу стоять прямо. Дышать по-прежнему было очень трудно…

Я совершенно выбился из сил, ощупывая пядь за пядью первый попавшийся пояс. Мне постоянно мерещилась овальная впадина. Неожиданно я решил, что, отдохнув, осмотрю еще только один пояс. «Если богу угодно, – загадал я, – то я открою люк, а если не угодно, пусть подохну…»

Готовясь осмотреть второй пояс, я хватился ключа, забыв, что повесил его, как и Луийя, на шею. Я нащупал в кармане пистолет, и – радость шевельнулась во мне. «Значит, я могу сам оборвать свою жизнь, выстрелив себе в рот. Более того, могу убить двух-трех мерзавцев. Если пожелаю…»

Я плохо владею оружием, познания мои в этой области ничтожны. Удивительно, но я ни на секунду не усомнился в том, что пистолет заряжен и готов к бою. Впрочем, если бы усомнился, в темноте я все равно не смог бы ничего проверить.

Снова поднявшись на ноги, я зашарил по стальной полосе.

Бог не пожелал моей погибели – я нащупал то, что искал! Тотчас же я вставил ключ – беспечно, вовсе упустив из виду, что за мною следят.

Люк открылся примерно в метре справа от меня, метрах в трех от того места, где на бетонном полу лежала Луийя.

Повторяю, я ни о чем не думал, кроме как о воде, – иных желаний или надежд у меня не было…

Откинулась створка, развернулась лесенка, повиснув на гибких перильцах. Синий сигнальный свет хлынул в затопленное долгой темнотой пространство.

То, что произошло в следующие секунды, я наблюдал как бы со стороны, и мои действия были скорее всего неосознанными.

Когда открылся люк и свет ударил в темноту, я увидел двух мужчин, изготовившихся к нападению на меня. Они ожидали в нескольких шагах от люка, и у одного в руках сверкнула широкая полицейская сабля.

Щурясь от света, оба негодяя тотчас бросились к трапу. Были это меланезийцы или белые, я не запомнил: синий свет искажает черты. К тому же совсем иное поглотило мое внимание: мужчина с саблей, вскочивший на трап первым, вдруг обернулся и рубанул по голове своего товарища. Тот, обливаясь кровью и что-то бормоча, падая, ухватил своего убийцу за ноги. Тот попытался рывком сбросить раненого и, поскольку это не удалось, обрушил на него еще один свирепый удар, снеся тяжелой саблей все лицо.

В этот момент я выступил из тени и выстрелил в упор из пистолета…

Я ожидал оглушительного звука и крови бандита, посягнувшего на чужое убежище, – к выводу, что никакого права уже не существует, я пришел позднее.

Раздался негромкий хлопок, светящийся пузырь надулся и лопнул у дула пистолета. Негодяй выронил саблю и повалился с трапа на бетонные плиты пола.

Мой пистолет оказался газовым, но тем не менее достаточно эффективным.

Но прежде чем упал мужчина с саблей, кто-то, вынырнув из темноты, прошмыгнул по трапу в убежище.

Может быть, я бы и разглядел, кто это, но меня отвлекла внезапно ожившая Луийя. Оборванная и страшная, с распущенными волосами. Она пыталась заползти на ступеньки трапа, но, видимо, у нее не хватило сил. Я перешагнул через нее. Позади меня уже слышались отчаянные голоса – целая орава негодяев устремилась к свету. Вскочив в люк, я запнулся о распростертое тело, повалился на пол, ударился плечом о металлическую стойку и потерял сознание…

О том, что произошло после этого, я узнал позднее от Гортензии, – это она первой юркнула в убежище. Когда я споткнулся и упал, она, услыхав рев обреченных, перед которыми внезапно отворились двери рая, вскочила на ноги и нажала на кнопку под светящимся у люка табло: «Закрыть люк».

Конструкторы убежища кое-как представляли, что потребует аварийная ситуация. Скоростная система открытия и закрытия люка все решила: створка стремительно поползла в брюхо убежища, висевшая на ступеньках Луийя была вброшена внутрь, сильно ударилась и тоже впала в беспамятство. Люди, добравшиеся до люка, хватались руками за створку в надежде удержать ее или воплями отчаяния пробудить сострадание в тех, кому посчастливилось забраться внутрь. Напрасно! Мощный механизм действовал наверняка. Острыми краями, как штампом, створка отхватила три или четыре руки и легко разрезала лом, всунутый в щель.

Прежний ужас безнадежности и мрака накрыл кучку еще живых мертвецов. Звуки их агонии уже не могли проникнуть сквозь толстенную оболочку противоатомного убежища…