Катарсис. Том 1

В девять часов вышли к Бурцеву городищу, и Елизавета долго снимала со всех сторон осевший, десятиметровой высоты курган, частокол заостренных бревен вокруг вершины, почерневших, но до сих пор не сгнивших, хотя возраст их перевалил за тысячу лет. А вот идол, венчавший вершину холма, к которому любил взбираться Крутов, исчез. И еще одна деталь неприятно поразила Егора — раскоп. За кучей валунов у подножия кургана виднелось целое поле свежевырытой земли площадью с волейбольную площадку. Складывалось впечатление, что подножие и часть склона холма перекопали любители старинных кладов.

Крутову вспомнился сон с человеческими руками, торчащими из разрытого кургана, и настроение его упало.

— Пойдем, — подошел он к увлеченной видеосъемкой, раскрасневшейся Елизавете, не отрывающейся от видоискателя камеры. — Скоро станет совсем жарко, а мы еще не добрались до места.

Девушка с видимым сожалением закончила съемку, сменила кассету, и они углубились в чащобный елово-сосновый лес, который Осип называл раменьем. Однако до дубовой рощи добраться им не удалось.

Сначала путь преградила асфальтовая лента дороги, о которой говорил Осип, что она будто бы ведет аж до Минско-Московской трассы. Выйдя на дорогу, Егор и Лиза посмотрели в одну сторону, в другую, потом друг на друга, и Крутов покачал головой.

— Чудеса в решете, да и только. Кому понадобилось класть асфальт по нашим болотам?

— Здесь недалеко начинается запретная зона, — задумчиво проговорила девушка. — Какая-то воинская часть стоит. — Она помолчала, теряя жизнерадостность. — Я слышала краем уха, что якобы это не то экспериментальный военный полигон, не то военная лаборатория.

— От кого слышала? — подозрительно прищурился Крутов.

— От деда моего, — отрезала девушка и, видя, что он готов обидеться, с неохотой добавила: — От Георгия слышала…

— А он откуда знает?

— У него очень широкий круг знакомств. — Лиза вдруг рассердилась. — Что ты меня пытаешь? Я передаю только то, что слышала.

— Дядька мне говорил, что к брату твоего мужа раз в месяц компания приезжает на крутых машинах, поразвлечься, попариться в баньке. Не отсюда ли?

— Ну что тебе до этого?.. — Елизавета замолчала, прикусив губу, потом прямо посмотрела на флегматически рассеянное лицо Егора, призналась: — Знаешь, я об этом не думала. Может быть, ты прав. Но что из этого следует?

— Да ничего особенного. Я просто размышляю вслух. Но чует мое сердце, странные дела тут у вас делаются. Ну, потопали дальше?

Они сошли с узкой асфальтовой ленты со следами протекторов (ездили на каких-то тяжелых машинах), углубились в лес, но через двести метров уперлись в забор из колючей проволоки высотой метров в пять. Он был двухрядным и добротным, сделанным надолго и прочно. Вместо столбов использовались стволы деревьев, вершины которых были спилены. И вдоль забора с той стороны Крутов увидел протоптанную тропинку, что говорило о наличии живой охраны зоны.

— Похоже, белых грибов нам сегодня не видать, — глубокомысленно сказал Крутов. — Но контора здесь устроилась серьезная, если судить по дороге и колючке. Сними-ка эту изгородь на пленку.

— Зачем?

— Пригодится когда-нибудь.

Елизавета послушно подняла видеокамеру, и в тот же момент слева, метрах в двадцати, раздался чей-то голос:

— Эй, телеоператоры, а ну прекращайте съемку!

По ту сторону изгороди зашевелились кусты акации, за деревьями замелькали тени, и на свободное от кустов пространство вышли двое угрюмого вида мужчин в пятнистых комбинезонах и беретах, с автоматами через плечо.

— Здесь снимать запрещено, — продолжал один из них, лобастый, темноволосый, с глубоко посаженными прозрачно-серыми глазами и морщинистым лицом. — Поворачивайте и валите отсюда подобру-поздорову.

— Кем запрещено? — полюбопытствовал Крутов, сразу оценив профессиональную подготовленность охранения: один прикрывал второго, а оба двигались по-особому гибко и свободно.

— Не твоего ума дело. Сказано — поворачивай, значит поворачивай.

Второй, что шел сзади, худой и горбоносый, со впалыми щеками дистрофика, но жилистый и сильный, коснулся спины напарника и кивнул на нож в руке Крутова, который тот не успел спрятать. Они о чем-то заговорили, понизив голос, в то время как Егор и Елизавета, переглянувшись, начали отступление. Тогда морщинистолицый окликнул Крутова:

— Эй, малый, а ну подойди ближе.

— Зачем? — оглянулся Егор.

— Кидай сюда свой ножик.

— Иди, не останавливайся, — одними губами бросил Крутов девушке, сам же приостановился на секунду.

— А больше ты ничего не хочешь, лягушка пятнистая?

— Двигай сюда, я сказал! — Часовой заученным движением снял «калашников» с плеча, поднял ствол и спустил скобу предохранителя. — Не то уложу на месте!

— Какой ты храбрый, — хмыкнул Крутов, подбрасывая бетдаггер с особой подкруткой, поймал нож и одним точным безошибочным движением воткнул его в чехол на поясе. — Может, посоревнуемся, кто окажется быстрей, ты или я?