Катарсис. Том 1

— Не в разводе, Егор Лукич, в том-то и дело. — Елизавета отвернулась, смахивая повисшую на ресницах слезу, улыбнулась невесело. — Такие вот дела. А боюсь я не за себя. Полгода назад появился у меня ухажер, хороший парень, специалист по маркетингу, нравился мне очень… а они его подстерегли однажды и… в общем, калека он теперь, ходит без глаза…

Крутов подошел ближе, обнял девушку, осторожно вытер ей глаза кончиком платка, потом поцеловал оба.

— Как сказал бы Вишневский: не от хорошей жизни вас целую. Успокойся, все будет хорошо. Мой глаз твоему мужу не по зубам. А почему ты развод не взяла?

Елизавета глубоко вздохнула, улыбнулась, взяла его под руку.

— Не будем об этом. Всему есть причина. У него связи чуть ли не во всех властных кабинетах Брянска, мэр города его отец. Ни одно мое заявление до суда не дошло… В общем, Егор Лукич, не повезло тебе, брось-ка ты обхаживать Лизку Качалину, выйдет это тебе боком.

— Ну уж извини, этого не дождешься, не брошу!

Она остановилась, поворачиваясь к нему лицом, раскрывая глаза шире, и плавилась в них такая надежда и признательность, что Крутова шатнуло. Он притянул ее к себе, слабо сопротивлявшуюся, и поцеловал, как давно уже никого не целовал — до эйфорического головокружения. Наверное, он мог бы пойти и дальше, но, ощутив под руками упругую грудь и почувствовав, как Лиза вздрогнула, вовремя остановился. Воздушный замок, который он начал было строить в мечтах вопреки скептическому взгляду на жизнь, слишком легко можно было разрушить.

— Почитай мне Блока, — шепнула она, удивленная и испуганно-обрадованная его безошибочным чутьем ситуации и желанием не причинить ей боль, — то самое, что начал, про кнут.

Крутов с некоторым трудом разжал объятия, отстранился от Елизаветы, и они пошли по траве краем березняка, мимо болотца, переживая удивительное чувство взаимопонимания и единения, ощущая себя частью природы и влекомые тайной, соединившей их дороги. Девушка часто поглядывала на него, по-новому оценивая его жесты и речь, отмечая его выдержку, собранность, внутреннюю решительность, независимость, умение держаться и убеждать, наталкиваясь на его ответный взгляд, прямой, волевой и пронизывающий, и сердце ее замирало отчего-то и шептало на своем языке: он — не он… тук-тук… он — не он… Хотелось верить, что — он…

Крутов повторил прочитанные строки и, вспомнив стихотворение полностью, с выражением продолжил:

 Вот — сидим с тобой на мху
 Посреди болот.
 Третий — месяц наверху —
 Искривил свой рот.
 Я, как ты, дитя дубрав,
 Лик мой так же стерт.
 Тише вод и ниже трав —
 Захудалый черт…

Что-то изменилось вокруг, словно тень накрыла солнце, скатившееся к горизонту, хотя небо было глубоким и чистым, без единого облачка. Крутов замедлил шаги, остановился, уже поняв, в чем дело. Из-за кустов слева от болотца вышли навстречу трое парней, среди которых Егор узнал длинноволосого смуглого красавца с серьгой в ухе и белобрысого крепыша с наколками. Третий был в два раза шире каждого и напоминал двустворчатый шкаф, обзаведшийся короткими и толстыми ногами. Квадратная челюсть его вполне могла бы принадлежать гигантопитеку.

На всех троих были одинаковые рубашки защитного цвета с четырьмя кармашками и стоячим воротником — последний писк моды, серые джинсы и кроссовки «хард» с металлическими заклепками по всему канту. Почему-то именно они привлекли внимание Крутова. Такая обувь была одинаково удобна как для драки, так и для бега, и носили ее все спецформирования Министерства обороны. Парни явно не были обычной гражданской шпаной.

— Эй, спортсмен гребаный, — сказал смуглолицый абориген с серьгой в ухе, — мы тебя предупреждали по-хорошему. Что же это ты чужих замужних баб лапаешь и целуешь?

Елизавета вспыхнула.

— Гафур! Что вам здесь надо? Я не просила следить за мной!

— А тебе слова не давали, — наставил на нее палец белобрысый с наколками. — Сделай фокус — смойся с глаз, с тобой потом разбираться будем. Георгий будет очень недоволен твоим поведением.

— Я свободный человек! Борис, я требую!..

— Требовать будешь соску у мамаши дома, иди, а мы тут поговорим с твоим хахалем.

Елизавета беспомощно посмотрела на Крутова, и тот успокаивающе погладил ее по плечу.

— Подожди меня у пруда, я скоро догоню.

Девушка, непрестанно оглядываясь, обошла троицу и остановилась за кустами, кусая губы и сжимая кулачки, решив посмотреть, что будет. Троица двинулась к Егору, заходя с двух сторон.

— Мужики, — проникновенно сказал Крутов, — лучше бы вам не связываться со мной. Человек я мирный, никому зла не желаю, но всегда готов ответить адекватно. В данном же случае все не так просто, как вам кажется. Девушка не желает жить с твоим братом, парень, и заставлять ее не стоит, и следить за ней не надо. Она действительно свободный человек. Ферштеен зи?