Катар

Вроде бы — вот она, атака на Камино, о которой доложила разведка и которую все ждут. А нет, это оказывается просто колонисты прибыли. Срывать флот? Бить на упреждение? А ну как ловушка или просто внимание отвлекают? От ситхова Свеза можно любой пакости ждать! Палпатин и сам не в курсе был, что это за напасть такая, поэтому и медлил с решением. Из-за творящегося вокруг Риши, он не мог взять и исчезнуть, переговорить с Дуку лично, приходилось слать запросы опосредованно. Конечно, безопасность и маскировка — прежде всего! Но именно из-за нее он лишался возможности оперативно получить ответ.

Пока все думали-гадали, бравый сержант доложил о том, что ничего противозаконного не обнаружил. Разумеется, никто в это не поверил, но клон предоставил доказательства, с которыми было трудно спорить. Переть против фактов, оно вообще как-то не очень бывает. Естественно, всплыли и бумаги, из которых следовала полнейшая, однако же вполне законная дичь. Оказывается, еще за год до начала войны гаморреанцы официально провели переговоры и заключили договор на аренду звездолетов Торговой Федерации и Картеля «Гиперсвязь». Кто там кому и чем платил являлось коммерческой тайной, да и плевать всем на это было. По всем раскладам выходило, что, либо Республика проявляет акт неприкрытой агрессии, давая в руки Конфедерации убойный козырь для идеологического противостояния, либо — молча утирается, получая под боком с Камино потенциально враждебную базу и солидный флот.

* * *

Тем временем, Энакин Скайуокер, перескакивающий с одного гиперпути на другой, так же принял сообщение от боевой группы Надар Вебба. Разумеется, оно не оставило его равнодушным. Особенно данные по атаковавшей республиканцев эскадре. «Шансов у наших нет» — понял он, берясь за штурвал и готовясь к новому прыжку. В общем-то, изменившаяся ситуация несла для него ряд положительных моментов. Например, теперь спасение любимой позволяло, сославшись на волю Силы или видение, объясниться с учителем и советом. Конечно, совсем бесследно для него разговор не закончится, но и головомойки не будет. В общем, все тот же принцип «победителя не судят» в действии. Впрочем, ни о чем таком он не думал. Просто рвался к Падме, своему ангелу, готовясь хоть со всем миром разом в бою сойтись. «Держись, любимая, я иду», — шептал он, сжимая штурвал до побеления костяшек на пальцах.

* * *

Палпатин не столько размышлял над сложившейся на Риши ситуацией, сколько прилагал максимум усилий, чтобы не раскрыться перед крутящимися рядом джедаями. Еще никогда он не был так близок к провалу как сегодня. Его душили ярость, гнев и какая-то детская обида. «Ведь все же было хорошо!» — билось в его мозгу. Именно в этот момент, когда он уже почти решился отдать приказ о начале военной операции, видя единственный способ обуздать чувства в страстной речи, пришло новое сообщение. Бравый сержант, похоже, решил прочно укрепить свой образ в ночных кошмарах сильных мира сего. Он всего лишь сообщил о том, что закончившие выгрузку колонистов и оборудования корабли сепаратистов покинули систему. Вот так просто — взяли и улетели.

От подобного поворота дел не то что дроиды пиликать перестали, даже вентиляторы предпочли крутиться потише. Окажись в совещательной комнате генерального штаба муха, она бы предпочла позорно упасть и даже разбиться насмерть об пол, но не махнуть лишний раз крылом. Разумные, которые мановением руки могли отправить в бой флот и армию, росчерком пера решить судьбу мира или сектора, смотрели друг на друга в немом вопросе: «Что. Это. Было?!»

Конечно же, простой ответ — гаморреанцы всего лишь основали колонию, их не устраивал. Что поделать, даже обывателю кажется, что мир вертится вокруг него. Слишком часто мы забываем о том, что наша жизнь на десять процентов состоит из событий и на девяносто из нашего отношения к ним. Трудно, будучи «пупом земли», принять и осознать банальную истину — другие себя тем же мнят и, в соответствии с этим, живут. Наплевав на тебя, такого всего великого, мудрого и прочее.

Пока военная, политическая и, наверное, все же религиозная, верхушка Республики переваривала новости и пыталась выработать решение, господа Поггль Меньший и По Нудо изволили предаваться веселью. Проще говоря, парочка хохотала и накачивалась спиртным. Подложили они свинью Республиканцам. Огромную, клыкастую и задиристую. Командор Везмакис, выполняющий скромную роль третьего, в веселье участвовал несколько меньше. Во-первых, у него был приказ Свеза, а во-вторых, он все никак не мог решить — менять ли форму головного убора или же обнаглеть и нанести серебряную вышивку. В том, что его вскоре ждет повышение, Самукат не сомневался, да и вообще, с такими знакомствами о карьере беспокоиться не стоило. Тост за командующего он поддержал рьяно и искренне.