Кассиопея

Яда только нет в крови почему-то.

В перерыве между второй и третьей парой, который оказывается длиннее, чем первый, Сонёль подхватывает Мингю под локоть и тащит на выход из универа, то и дело оглядываясь по сторонам, будто боясь, что их кто-то заметит.

– Ты только не бухти, окей? – шепчет он и ныряет за угол, едва они выходят из здания факультета; Мингю заворачивает следом и чувствует, как его брови теряются где-то на затылке, потому что Сонёль садится на корточки возле кустов, чуть спрятавшись за ветками, и начинает яростно щелкать зажигалкой, пытаясь прикурить сигарету.

– А зачем так шкериться?

– Если старая карга увидит, нам кранты. А ну иди сюда, чего ты встал там? Внимание привлекаешь, – возмущается Сонёль, и из его рта валит дым.

– Ты уже давно совершеннолетний, зачем так париться? – коротко смеется Мингю и подходит ближе; плюхается на зеленую траву задницей и достает из кармана свои сигареты.

Сонёль смотрит на него, как на заморское чудо-юдо с тремя хвостами, и круглит глаза, забывая стряхнуть пепел, который падает ему на штанину. Мингю пожимает плечами и тоже закуривает, ленясь увернуться от чужого взгляда.

– Новый ты мне нравишься, – говорит наконец Сонёль и шумно затягивается, – всегда бы так.

Мингю глядит на него сквозь завесу дыма, который только что покинул его рот, и пытается представить, как выглядели отношения Мина и этого Сонёля. Были ли они просто знакомыми? Друзьями? Может, они так же близки, как Мин с Чонхо?

– Он все еще глаз с тебя не спускает, – говорит Сонёль, туша сигарету об траву и после пряча бычок в пустую пачку, которую предварительно достал из рюкзака. Ничего себе махинации.

– Кто? – не понимает Мингю.

– Да Тэён же. Про кого я еще могу говорить.

Он наблюдает за тем, как Сонёль прикуривает вторую сигарету, и медленно переваривает мысль о том, что человек напротив очень даже в курсе личной жизни Мина. Впрочем, чему здесь удивляться? С чего он вообще взял, что ему ближе всех Чонхо? Мин производит впечатление человека, у которого миллион и один друг. Легкий на подъем. Общительный. Яркий. Такой, каким сам Мингю никогда не будет.

«Новый ты мне нравишься. Всегда бы так».

– Ну, если ему так нравится на меня таращиться, то пускай, – пожимает плечами Мингю. Нет, правда, а что еще он может сказать?

– Вы так и не разговаривали? – вкрадчиво спрашивает Сонёль, не смотря ему в глаза.

– Нет, – честно отвечает он.

– И правильно.

После последней пары Мингю машет Сонёлю рукой и даже не чувствует, что делает нечто неправильное, – ощущение такое, будто он прощается со старым другом, с которым вместе с уроков сбегал. Ощущение странное, ощущение непривычное, но от него приятно покалывает в кончиках пальцев, что не так давно сжимали сигарету – ту самую, которая «ладно, давай по последней и пойдем».

Мингю смотрит в удаляющуюся ярко-красную макушку Сонёля, мнет в руках почти пустую пачку сигарет и думает, что, наверное, они правда с Мином довольно близки. Но близость эта совсем не та, что у них с Чонхо. Чонхо ныряет с головой, с настырным желанием проверить глубину – молча, сверкая темным взглядом. Сонёль же стоит на берегу, ходит по кромке и смотрит на гладь воды. Видит картину целиком. Но лучше всего – то, что на поверхности.

Даже жаль немного, что они больше не встретятся.

Он ждет Чонхо у главного входа минут пятнадцать и за это время успевает выкурить последние две сигареты. Ловит на себе взгляды проходящих мимо студентов, но даже не думает поменять выражение лица – раздраженное такое, недовольное. Все-таки ему пришлось стать корги.

Вторая сигарета на середине начинает неприятно горчить, и Мингю сплевывает себе под ноги, шмыгая носом. Поднимает голову и сталкивается взглядами с Тэёном. Рядом с ним – предсказуемо незнакомый парень со светлыми волосами. Симпатичный такой, с приторной внешностью. Всегда раздражали такие. Мингю смотрит на них и затягивается, чуть щуря глаза. Предполагает про себя, что к нему могут подойти, но даже не думает переживать по этому поводу.

Когда же Тэён делает шаг в его сторону, его загораживает Чонхо, появившийся как черт из табакерки. Мингю от неожиданности выдыхает дым прямо ему в лицо, но тот даже не думает поморщиться. Бросает только коротко:

– Идем.

И оглядывается через плечо предупредительным взглядом на Тэёна, который замирает и опускает голову. Мингю по очереди смотрит на обоих и закатывает глаза. Ему в этой пьесе роль не должна была быть отведена. Пусть в этой драме Мин варится, а ему… а ему вот новая пачка сигарет нужна.

На обратном пути они заходят в тот же 7-Eleven, в котором были вчера. Чонхо с хмурым лицом бросает в корзину штук шесть банок пива и накидывает сверху чипсами. Мингю за его махинациями наблюдает откровенно молчаливо, но у него не выходит удержаться от удивленного «О!», когда на кассе Чонхо просит три пачки сигарет.

Зачем три? Себе, Мингю и корги?