Кассандра

— Девочка, моя, может быть, тебе не следовало ему говорить? — засомневалась Полли, с жалостью глядя на свою питомицу.

— И всю жизнь жить в обмане, а потом услышать проклятия от собственного мужа, когда обман вскроется? — возразила девушка.

— Сеньорита права, — согласился дон Эстебан. — Ее муж должен знать правду.

— Да так она никогда не выйдет замуж! — всплеснула руками Полли. — Разве мужчины согласятся на такие условия?

— Или согласятся, или я останусь одна, — вздохнула Кассандра, — лгать я не буду. Либо меня принимают такой, как есть, либо мне ничего не нужно.

— Это достойно дочери герцога Молибра, — согласился дон Эстебан. — Может быть, ребенок — неплохое решение. Его можно записать по документам почтенной супружеской пары, а потом усыновить. Ваше сиятельство очень богаты, но не замужем, посвятили себя сцене — никого не удивит такое решение.

— Вот и славно, — улыбнулась Кассандра, и ей тут же захотелось, чтобы ее единственная ночь с любимым человеком принесла ей и ребенка. Но это было бы слишком прекрасно, чтобы осуществиться. Поэтому она вздохнула и предложила: — Давайте постараемся забыть обо всем, что случилось. Мы еще месяц пробудем в Милане, а потом переезжаем в Вену. Давайте жить как прежде, иначе я не смогу хорошо петь, и публика меня освищет.

— Нет, милая, этого не будет никогда, — с убеждением заметила Полли, — ты — самая красивая и самая талантливая певица Европы. И так будет всегда.

— Ах, тетушка, вы пристрастны, — засмеялась Кассандра и почувствовала, как тяжелая тоска, навалившаяся на нее после разговора с Мишелем, начала отступать. — Как же я люблю вас обоих! Вы — моя семья!

Граф Печерский пересек границу между Италией и Швейцарией в полном одиночестве. Комфортабельная карета, которую он купил в Милане, оказалась очень удобной, ничто не беспокоило молодого человека в этом путешествии, но хандра, поселившаяся в его сердце в то печальное утро, наступившее после упоительной ночи, не только не проходила, а становилась все сильнее и беспросветнее.

Теперь с ним не было веселого и неунывающего Сашки. Михаил вернулся на виллу Серафима на озере Комо как раз к тому моменту, когда Сашка собрался выехать в Милан один. Аннет отказалась от места, поскольку ее дядя продал все свое имущество в Брюсселе и перебрался в горы. Старик сильно ослаб, и у него открылся кашель. Доктор Шмитц взялся его лечить и давал благоприятный прогноз. Но лечение предстояло длительное, и Аннет решила остаться ухаживать за дядей. Старик, всю жизнь державший бакалейную лавку в Брюсселе, захотел и здесь заняться привычным делом, утверждая, что умрет без него. С помощью Аннет он нашел подходящий дом на пересечении двух людных улиц в городке Комо и купил его.

Сашка страшно обрадовался приезду барина и тому, что к графу вернулось зрение.

— Господи, барин, какое счастье! — воскликнул он, — теперь вы снова видите и я вам больше не нужен!

— Как же так — не нужен? — изумился Михаил, и вдруг догадался по сразу погрустневшему лицу Сашки, что дело не чисто.

— Ты что, хочешь от меня уйти? — спросил он, — не бойся, говори правду, ты заслужил, чтобы и твои желания, наконец, исполнились.

Князь Алексей еще в Грабцеве, в избушке егеря написал Сашке вольную, а потом через кузена Николая оформил тому заграничный паспорт, и теперь Сашка был свободен и мог выбирать, что ему делать и где жить.

— Я хочу жениться на Аннет, девушка больно хорошая, — признался Сашка и покраснел. — Ее дядя сам предложил помогать им в лавке. За товаром нужно ездить, погрузить, разгрузить — самое дело для меня.

— А она что думает по этому поводу? — поинтересовался граф, уже зная ответ.

— Она тоже хочет за меня замуж, — широко улыбаясь, сказал Сашка. — Они с дядей оба католики, единственное их условие, чтобы я в католики перешел.

— Париж стоит мессы, — засмеялся граф, — это сказал один французский король, которому корона переходила при условии, что он станет католиком. Так что ты — в хорошей компании. Не раздумывай, хочешь быть счастливым — так становись католиком и женись.

Сашка последовал его совету незамедлительно. Уже на следующий день он принял католическое крещение, а еще через два дня Михаил и Серафим со своей очаровательной невестой Людовикой были почетными гостями на свадьбе. Аннет была очень хорошенькой в простом белом платье, отделанном брюссельским кружевом, доставшимся ей от матери, а Сашка, в белоснежной рубашке и черном фраке, трещавшем на его могучих плечах, был олицетворением счастливого жениха.

— Будьте счастливы, — поздравил молодых граф, — примите подарок от меня и князя Черкасского.

Он положил на огромную ладонь Сашки тяжелый бархатный кошель с золотыми монетами.

— Господи, барин — да на это можно дом купить! — воскликнул Сашка, — да еще и на хозяйство останется!..

— Вот и купи, чего тебя учить, ты и сам все знаешь, — улыбнулся Михаил и, еще раз пожелав молодоженам счастья, простился с ними.