Каспер

– Хи-хи-хи! – захихикал еще более глупый, хоть и не толстый, Вонючка. – А здесь еще интересней. Здесь есть кого мучить.

– Кого?! – заревел Толстяк.

– Конечно, его! – Вонючка выдохнул в сторону Каспера зеленоватое облако.

Вонючка выделялся лишь тем, что мог дохнуть на противника зеленоватым облаком какой-то гадости, и против этого облака не мог устоять никто.

Толстяк, кроме своей толщины, не выделялся ничем.

...Каспер знал привычки дядюшек, избегал к ним приближаться без крайней надобности. Сейчас облако на него не подействовало никак.

– Здорово, ребята! – сказал Каспер.

Он звал дядюшек так, как им нравилось. «Ребята» – по утверждению Шланга звучало гораздо веселее.

Тем временем все трое с нескрываемым презрением уставились на малыша.

– Смотрите-ка, это Каспер! – рисуясь, отметил Шланг и ткнул пальцем. – А почему это ты не занимаешься своим делом?

– Нет, чтобы напугать кого-нибудь... – проворчал Вонючка.

Шланг бросил в сторону приятеля:

– Такого, вроде тебя, не только не испугаешься – даже смеяться устанешь!

Вонючка отозвался, не поняв иронии:

– Да, нам было весело.

Толстяк резко вылетел вперед и замер у прямо у носа Каспера:

– Ну что, лысая голова, отчего это ты не дома? И почему не занимаешься своим делом? – Каспер хотел сказать что-то в оправдание, но Толстяк продолжил, тряся жирными формами: – Смотри, как я изголодался, просто умираю от голода.

– Гы-гы-гы! – заржали привидения.

Каспер оглянулся, вспомнил о посетителях, которые поселились в замке, и по- настоящему испугался.

– Ребята, ребята, кстати, не хотите ли пожевать чего-нибудь на улице? – сказал он дядюшкам.

– Хорошее предложение, – согласился было Вонючка, но Шланг недоверчиво поинтересовался: – Слушай, коротышка! А чего ты хочешь нас из дому выгнать?

– Но я вовсе не хочу этого, – спохватился Каспер.

– Да что ты, – злобно рассмеялся Шланг. – Я ведь слышал! И я твою лысую голову вижу насквозь!

Толстяк и Вонючка снова рассмеялись.

Каспер пропустил шутку мимо ушей, потому что слышал ее минимум пятьсот двадцать пятый раз. Пусть смеются, если они такие! Что с того, если не только голова, но и весь Каспер был полупрозрачен? Он именно такой, каким и полагается быть привидению, и сами дядюшки такие...

Малыш вздохнул и очень тихо проговорил:

– Просто я посмотрел за окно и подумал – а почему бы травки не пожевать при лунном свете...

Шлангу надоело разговаривать с Каспером, которого он недолюбливал. Впрочем, Шланг не любил вообще никого, но Каспера – в особенности.

У Шланга мелькнула мысль.

– Говоришь – при лунном свете?! – весело воскликнул он и схватил Каспера мгновенно вытянувшейся рукой. – Говоришь, травки?! Хи-хи...

Хорошенько размахнувшись, Шланг под хохот приятелей швырнул Каспера, и не куда-нибудь, а прямиком на Луну.

– А-ай! – только и успел воскликнуть маленький призрак.

При этом он знал, что жалости у троих весельчаков не вызовет, поэтому не особенно старался. Но Каспер и не волновался – он хорошо успел запомнить обратную дорогу, и знал, что скоро вернется – ведь Шланг в минуты плохого настроения частенько и прежде его зашвыривал на Луну...

– Пока! – Шланг тем временем утер фальшивую слезу и помахал рукой вслед удаляющейся фигурке. – Пощипай травки, дорогой мой. Где лучший лунный свет? На Луне!

Тройка хорошенько посмеялась над горемычным Каспером, после чего залетела в замок через Окно.

– А теперь – тихо! – прикрикнул Шланг на галдящих спутников после того, как все трое оказались внутри. – Эй, Толстяк!

– Что?

Шланг, посмотрев по сторонам, принял весьма и весьма грозный вид.

– А что это про наш замок поговаривают в городе?

– А что поговаривают? – переспросил бестолковый Толстяк.

– И ты Вонючка, не слышал?

И Вонючка помотал головой с дурацким видом.

...Слышали и Толстяк, и Вонючка, да только забыли. Лишь у Шланга, как всегда, известия немного дольше задержались в голове.

Никто не знал причину этого, только Каспер предполагал, что до Шланга, как до жирафа, просто не сразу доходит.

Шланг помнил: в городе поговаривали, будто в Уипстофф приехали новые борцы с привидениями, на этот раз – очень грозные и по-настоящему опасные для всяких призраков и оборотней.

Шланг уже хотел обозвать приятелей дураками и тупицами, что он делал, впрочем, очень часто, как его мысли были отвлечены новым обстоятельством.

На этот раз Шланг уловил чужой запах. Длинный призрак спросил у Толстяка:

– Ты ничего не чувствуешь?

Толстяк покосился на Вонючку и ответил кивком.

– Нет, – поморщился Шланг, – кроме него, конечно.

Толстяк принялся сосредоточенно втягивать тем, что заменяло привидению нос, воздух. И в этот момент все трое оскалились в предвкушение новой забавы – они ясно услышали голос отца Кэт, который подходил к закрытой двери со стороны коридора.

– Эй! Эй! – голос доктора Харви предательски подрагивал, но доктор упрямо шел вперед. На всякий случай психиатр захватил с собой фонарик.

– Я не боюсь. Не боюсь! – постоянно твердил доктор Харви. – Я хотел бы с вами поговорить... Только пожалуйста, не нужно выскакивать из зеркала или из стены...