Кашитул

Тогда Солар не отходила от меня ни на секунду, защищая в уголке, куда я забилась. Она грозно рычала, не давая Иллаю приблизиться, и посторонилась только, когда он что-то показал ей.

Я была чудовищно зла и взволнована, и хотела только одного — чувствовать его губы на своих, жар его тела рядом. Извинения поцелуем — были единственной возможной причиной, по которой я позволила бы ему приблизиться ко мне. Но я знала — этого не будет.

Он осторожно склонился ко мне — Солар только посторонилась, но не ушла — и аккуратно приподнял мою руку, осматривая запястья. Они уже почти не болели. Я даже не открыла глаза, зная, что непременно расплачусь и сразу же перестану сердиться, стоит встретиться с ним взглядом. Он осторожно смазал чем-то сустав, отодвинул мой большой палец и надел что-то тонкое и плотное мне на руку. Это и был фиксатор запястья. Медленно сделал то же самое со второй рукой, осторожно ведя пальцами по ладони. И ушёл к другой стене комнаты. Начал обрабатывать разодранную Солар руку.

Я подошла так же, не глядя в глаза. Молча подал руку. Я осмотрела глубокие царапины на загорелом плече.

Что за сабли у тебя, Солар?!

«Он спросил то же самое», — усмехнулась кошка.

Промыла жидкостью, что он подготовил, и так же медленно, как и он, обернула тонкой тканью. Тоже мне, танец ухаживания. С трудом удержалась, чтобы не фыркнуть.

Потом не очень деликатно повернула его голову к свету и вверх. Опустил ресницы, прикрыв глаза. Как же ты невероятно красив, аж щемит… Взглянула на подбородок — даже не покраснело. Хмыкнула про себя: что с меня взять — чахлик. Или, как ты сказала, Солар? Тщедушный котёнок? Ушла на свою половину.

“Когда это я такое говорила”?

Потом. Однажды. Скажешь потом.

С Иллаем мы не произнесли больше ни слова.

— Я испугалась, когда рядом ударила молния и упала. Повредила руки. А Иллай поранился о камни, когда помогал мне выбираться, — уточнила я все ещё хихикающему Расвену.

Он был альбиносом. На вид лет тридцати. На голову ниже Иллая. Белые редкие длинные волосы, ресницы и брови, и почти белые глаза. Весь такой розовенький, в веснушках. Даже щетина на щеках, и та была белой! Понятно, почему ночь — попробовал бы он выйти днём на солнце, усмехнулась я.

Черный Иллай — день, белый Расвен — ночь. Интересно.

Расвен воспринял усмешку, как добрый знак.

— Куда ты собрался отправить нас, Борей, — спросил он у старейшины.

Иллай коротко, беспокойно взглянул на отца.

— Я бы хотел кое-что проверить. Думаю, вдвоём вам удастся разузнать больше, — Борей заговорщицки прищурился. — В Сарантам. Заодно и оценим твою теорию, — повернулся ко мне.

Иллай выпрямился, глядя на стол прямо перед собой, и крылья его носа угрожающе раздувались. Но спустя мгновение, всё прекратилось. Возможно, мне показалось.

* * *

Расвен оказался невероятно болтлив. Но проблема была не только в этом. Болтал он в основном сам с собой, а ещё с кустами, грибами, деревьями и камнями, при этом сам себе же за них отвечая. Это был откровенный дурдом.

Боже мой, неужели, меня ждёт то же самое?

— Расвен, — попытка дурацкая, но попробовать стоило, — мы надолго в этот поход?

— Да уж постараемся поскорее, — не очень адекватно хихикнул альбинос.

Мы шли через светлый лес и в сочной июньской траве путались ноги.

— Хоть ты-то знаешь, чего нужно делать, потому что я ничегошеньки не поняла.

— Так слушать надо было Борея-то, а не этого сопляка, — Расвен сначала поморщился, а потом совершенно издевательским образом заржал.

— Тогда зачем нас отправили сейчас, если ничего ещё не произошло?

— Ну, как это не произошло? Хмурого Луня же мы не можем найти. Может, его как раз и украли?

Кого-кого?

— И как мы будем его искать? — вдохнула глубоко. Воздух был почти сладким. Тепло.

— Это оставь мне. Я Хмурого Луня хорошо знаю. Если он жив, мы его найдем.

— Я-то тебе зачем? Я ни в одном из этих миров не то что не разбираюсь, ходить могу с трудом, — взглянула вниз. Ботинки успешно маскировались в буйной зелени.

— А вот мы и узнаем, засланная ты или нет.

— А так-то не видно, — с трудом удержалась, чтобы не рявкнуть это зло, — что я из первого мира вывалилась с выпученными глазами и всего боюсь.

— Нормально ты вывалилась, парня-то вон как приложила, — уверил меня Расвен.

— С чего ты взял? Это несчастный случай, — голос предательски дрогнул, а при мысли о парне, в солнечное сплетение плеснуло тонким волнением.

— Ну-ну, заливай кому больше! — странник рассмеялся совершенно детским смехом. — На морде-то синяк за тряпками не спрячешь,

— Какой синяк? — растерялась и очень некстати покраснела. — Не было там никакого синяка!

— Ага! — Расвен хохотал так, что ему пришлось схватиться за свой тощий живот, словно опасался, что хлипкие ребра не выдержат и треснут. — Не было… Ха-ха-ха! Синяка… Ха-ха-ха-ха… Ух… — в конце концов ему пришлось сесть в траву, потому что к передвижению странник был временно не способен.

— Хватит ржать, — грубо одёрнула его я. — Лучше объясни мне кое-что на счёт порталов.

— Что именно? — он всхлипывал, утирая слёзы.

— Я всё время сбиваюсь во времени и не очень точно попадаю в нужные места.