Карты, деньги, две стрелы

— Ну а что? Я, конечно, не граф… Но и не маменька ваша, чтоб ей икалось! За собственным ребенком присмотреть не может, богиня лазоревая! Любой крылатый недомерок бери да женись два раза — нормально, нет? Ни на минуту оставить нельзя! Эдак вот уйду опять один, и что? Часу не пройдет, как кому-нибудь в семнадцатый раз к алтарю прогуляться приспичит! А я потом бегай морды бей, храмовнику взятку суй, чтобы развел без шуму и пыли… Вот оно мне надо? И пусть я тоже хорош, пусть я вас с собой в Фирбоуэн только из-за того клятого единорога потащил, но это когда было-то? Я же вас и не знал совсем! Честное слово! Я хороший, я на вас жениться не буду! И другим не дам! Хотите, побожусь?!

— Н-не надо, — еле слышно выдохнула кнесна. И, издав полувсхлип, уткнулась лицом в ладошки.

Ну вот. Довел-таки до слез.

— Госпожа де Шасвар, — разом потухнув, забормотал я, переминаясь с ноги на ногу. — Матильда… я не хотел обидеть… правда!

Ее плечи мелко затряслись. Терзаясь угрызениями совести, я уже вознамерился бухнуться на колени и во всеуслышание обозвать себя ослом, когда понял, что долетающие до меня прерывистые булькающие звуки мало похожи на рыдания… Минуточку. Да она смеется?!

Ну, знаете, это уже ни на что не похоже. Я только что ее родную мать со всех сторон обпарафинил, свои коварные планы, считай, раскрыл — а она хохочет! Да так, что факелы на стенах мигают. Вот и пойми этих женщин!

— Госпожа де Шасвар… Ну хватит, а? Сейчас сюда все фении слетятся! Ну… ну что тут смешного, объясните мне?

— И… извините… Хи-хи-хи!

— Вы издеваетесь?

— Н-ну что вы!.. Я просто… ой, не могу-у…

— Чего вы не можете? — простонал я, чувствуя себя последним идиотом. — Лучше бы пощечину влепили, как обычно! Матильда! Прекратите вы хихикать или нет?.. Я вам шут, что ли?!

— П-простите, капрал… — Кнесна, утирая выступившие слезы, наконец подняла на меня смеющиеся глаза. — Но вы бы себя слышали!.. И видели-и-и…

Я обреченно махнул рукой — факелы снова замигали. Ну вот что ты с ней будешь делать? Это уже не веселье, это уже истерика какая-то. И надо ее по-быстренькому прекращать, иначе нас точно услышат, прискачет ее драгоценная маменька со своими кандидатами на руку и сердце — и выкинут меня отсюда пинком под зад. Без Матильды.

Что, даже принимая во внимание это дурацкое хихиканье, мне совершенно не улыбается.

— Ладно… Кто не рискует, тот не живет!

Как известно, лучшее средство от истерики — поцелуй или пощечина. Но не бить же любимую женщину, право слово?.. Я одернул мундир, зажмурился и решительно шагнул к задыхающейся от хохота кнесне.

Что-то не так. Нет, ну определенно — что-то не так!.. Надо собраться… Башня. Открытая дверь. Матильда. Кудрявые черные завитушки, лезущие в глаза. И тишина такая… такая…

Так, стойте! А по морде? А «что вы себе позволяете?!»?.. Где?

— Айден…

— Мм?..

— Ты ведь больше не уйдешь?

— Уйду… куда ж мне деваться-то…

— А как же я? Ты меня оставишь здесь?

— Вот еще. — Я поглубже зарылся лицом в ее волосы. Фиалками пахнут. — Оставить? С этими пернатыми куроцапами? Не дождутся. Берем Брыся и линяем отсюда, пока они твоего горе-женишка склоняют во всех направлениях!

— Ты уже знаешь, да? — Веселый смешок.

— Осчастливили добрые люди… Так что, поедешь со мной?

— Поеду! А куда?

Я уже открыл было рот, чтобы ответить, как вдруг за спиной что-то с громким звоном грохнулось об пол и сконфуженный дрожащий голосок пискнул:

— Простите…

Мы шарахнулись друг от друга, дико озираясь по сторонам. Слава богам, ни госпожи де Шасвар-старшей, ни владельца замка, ни еще чего-то такого же страшного в коридоре не обнаружилось. Только в углу коридора, сжимая в пальцах опрокинутый поднос, стояла какая-то девчушка. У ее ног валялись белые фарфоровые осколки.

— Абигел? — Матильда, наскоро пригладив волосы и постаравшись придать голосу непринужденность, приподняла брови. — Ты что-то хотела?

— Я? Нет… То есть да… Госпожа де Шасвар велела отнести вам чаю… Я, наверное, пойду?

— Стой! — Зеленые глаза тревожно блеснули. — Где мама? Она идет сюда?

— Нет, госпожа. Они все еще в большой зале, с хозяином и остальными… У них там надолго, и мне велели… Я сейчас это уберу и принесу другую чашку!

— Не надо, — поспешно встрял я и улыбнулся. — Нам некогда. Абигел, да?

— Да, милорд, — пролепетала девчушка. — Вы… вы нас покидаете?

— Именно. — Я решительно взял снова покрасневшую Матильду за руку. — Мы вас покидаем. Только господам об этом пока знать не нужно, ладно?

— Но как же…

— Если спросят — скажи, что чай отнесла, а куда госпожа делась — знать не знаешь. Договорились, Абигел?

— Хорошо. — На испуганном личике служанки мелькнула робкая улыбка. — Я никому не скажу!

— Умница. — Я бросил взгляд на бесконечный коридор и добавил извиняющимся тоном: — Кстати… Ты нас до крыльца не проводишь, а? Очень надо!