Карты, деньги, две стрелы

Матильда тихонько хихикнула. И, поправив колье, восхищенно вздохнула, глядя на его отражение в зеркале. Тончайшее серебряное кружево нежно обнимало тонкую шею, сплетаясь замысловатым узором, в котором угадывались очертания кудрявых облаков. И в этих облаках парили два лебедя — свободные, изящные, соприкоснувшиеся длинными шеями. Шеи, скрестившись, вытягивались книзу, обнимая собой сияющий овал крупного изумруда… Я не знаком с той, для кого это колье было заказано. Но я совершенно точно знаю, для кого оно было создано.

— Айден… Я… Оно просто восхитительно!

— Согласен. — Я кивнул и легонько коснулся губами виска жены. — Но без тебя это колье и гроша ломаного не стоит. Несмотря на всю его ценность… Это мой свадебный подарок. Извини, что с опозданием.

Она порывисто обернулась и повисла у меня на шее. Я улыбнулся: кое-какие вещи, слава богам, все-таки остаются неизменными. Шелковистые кудряшки, лезущие в глаза, нежный аромат фиалок, тонкие руки, стальным капканом обвивающие шею… Кое-кто из нашей братии называет супружество ловушкой для дураков, но что касается меня, так уж я по своей воле из этой «ловушки» нипочем не полезу!..

В дверь спальни постучали. Потом еще раз. И извиняющийся голос кого-то из горничных позвал:

— Госпожа! Прошу прощения, но тут… от государя прибыли! Я в гостиную провела — сказать, чтобы обождали?

— Вот принесла же нелегкая… — прошипел я, с трудом выпуская разомлевшую жену из объятий. — Никакой пунктуальности! Такой момент испортили.

— Да уж, — согласно вздохнула Матильда, оправляя чуть замявшиеся рукава. — Но не гнать же теперь? Императорский посланник все же… Беата, подай гостю чаю и передай, что мы сейчас будем!

— В глаз бы ему, а не чаю, — сердито буркнул я. И махнул рукой. — Ладно. Сейчас мундир сменю — и пойдем… А перчатки где? Прежние Брысь зажевал, новые должны были утром прислать. Забыли?

— Нет-нет, все прислали! Прости, дорогой, я совсем закрутилась… В холле, наверное, оставила, на столике. Я сейчас, только серьги вдену и сразу…

— Не торопись, — уже изнутри парадного капитанского мундира отозвался я. — Сам найду, не рассыплюсь. Все равно нас там ждут. Причем раньше, чем было назначено… Уф. Ну вот и все. Я вниз, спускайся, как готова будешь.

Она кивнула. И снова метнулась к зеркалу — возвращать платью нарушенную моими объятиями красоту.

Сверток с перчатками обнаружился там, где и предположила Матильда, — на столике в холле, у самой двери, куда складывали письма и шляпы. Я быстро разорвал бумагу и натянул белые перчатки. Провел рукой по волосам — порядок, дыбом не стоят. Так, что еще… Мундир с иголочки — от вина, которым окатил меня неповоротливый иглонос еще на свадьбе, его уже отчистили, золотое шитье блестит, хоть на парад, хоть к императору. Кстати, об императоре — где там тот, кто от него прибыл?..

Я уже сделал несколько шагов в сторону гостиной, торопясь осчастливить гостя своей не слишком довольной физиономией, как вдруг услышал из-под лестницы знакомое чавканье и треск ткани. Брысь?.. Что он уже там жрет? И что он вообще в доме делает — велено же было убрать паршивца на улицу, пока мы благополучно не отбудем!.. Этот беспардонный иглонос и так всех гостей расшугал, еще не хватало теперь, чтобы он к имперскому магу (пусть и ученику) с лобызаниями полез! Во-первых, опозоримся, а во-вторых — маг на то и маг, что колдануть может с перепугу. Питомец наш, конечно, не подарок, но ведь жалко же…

— Брысь! — Я, пригнувшись, сунул голову под лестницу. — Брысь, иди сюда!

— Гр-р…

— Не «гр-р», а быстро! — шепотом рыкнул я. — Ну?! Кому сказали?!

Из темноты послышался тяжелый вздох. Зашуршали костяные иглы, и пещерный найденыш бочком-бочком выбрался на свет божий. Как-то подозрительно отворачивая от меня морду. Ну ясно… Я покачал головой и протянул руку:

— Что там у тебя? Давай сюда!

— Гр-р?..

— Не придуривайся! Я все вижу! Уже стащил чей-то плащ?.. А ну плюнь! Плюнь, зараза такая, немедленно!..

Иглонос еще раз тяжело вздохнул и таки плюнул. Нет, не плащ. Я прищурился — на полу у моих ног, вся в слюнях, лежала книга в черной кожаной обложке. Понятно. Запах обормоту понравился, решил на вкус попробовать? Показав зверю кулак, я нагнулся и поднял спасенный фолиант. Хм, даже вот бантик сбоку какой-то присобачен… Из подарков, стало быть. Вернемся — надо сказать Матильде, что пора уже разобрать ту гору, что у нас в столовой. Надарили воз и маленькую тележку, а мы с этим приемом так ни один подарок и не распаковали. Я днем на службе, Матильда все две недели у портних с утра до вечера торчала, а ночью… Ну не надо объяснять, да? Были дела поважнее.

Я ободрал с книги жалкие ошметки упаковочной ткани и перевернул обложкой вверх. Самодел. И две стрелы, грубо намалеванные золотой и серебряной краской… Та самая книга, над которой так трясся Фелан? Та, из которой я выдрал первую страницу, чудесным образом исчезнувшую потом из-за пазухи?.. Ничего не понимаю. Эта вещь была очень дорога подземному затворнику, и он… прислал ее нам? С чего бы вдруг?