Карточный домик

— Пен, ты, конечно, знаешь министра иностранных дел Патрика Вултона. Во время выборов ты печатала на машинке парочку его выступлений и явно ему запомнилась. Вчера он расспрашивал о тебе, когда мы встретились. Похоже, он в тебя влюблен. В общем, он поинтересовался, не хочешь ли ты с ним поужинать. Сам он не решается спросить тебя об этом, боится тебя обидеть или поставить в неудобное положение. Вот я и решил потихоньку переговорить с тобой, поскольку подумал, что тебе будет легче сказать «нет мне, а не ему лично, понимаешь ли…»

— О'кей, Роджер.

— Что «о'кей», Пен?

— О'кей. Я с ним поужинаю. Подумаешь, важность какая!

— Да, конечно. Но, видишь ли… Вултон завоевал репутацию любителя женщин. Очень может статься, ему захочется чего-то большего, чем… просто ужин.

— Роджер, все мужчины, с которыми я, начиная с четырнадцати лет, где-нибудь ужинала, всегда хотели больше, чем просто ужин. Мне не впервой, справлюсь. Возможно, это будет даже интересно. Он мог бы улучшить мое знание французского! — Она снова захихикала и швырнула в него последней подушкой. Увидев, что Пенни осматривается, раздумывая, чем бы еще можно было в него запустить, О'Нейл быстро ретировался в коридор.

Через пять минут он уже звонил из своего номера Урхарту.

— Доставка осуществлена и ужин заделан.

— Прекрасно, Роджер. Ты мне очень помог. Думаю, министр иностранных дел тоже будет благодарен.

— Да, но я никак не возьму в толк, каким образом он пригласит Пенни на ужин. В чем здесь соль?

— А соль, дорогой Роджер, в том, что ему вообще не надо будет приглашать ее на ужин. Сегодня вечером он придет ко мне на прием. Ты приведешь с собой Пенни, которая, как ты в этом убедился, не имеет ничего против того, чтобы познакомиться и провести с ним некоторое время. Я представлю их друг другу за парочкой бокалов шампанского и посмотрю, что будет дальше. Насколько я знаю Патрика Вултона — а я как Главный Кнут не могу его не знать, — то уверен: минут через десять он предложит ей пойти в его комнату, чтобы поговорить… как в таких случаях пишут в этой газетенке «Частный детектив»?… поговорить о положении в Уганде.

— Или заняться французским, — пробурчал О'Нейл. — Но я все еще не пойму, зачем нам это нужно.

— Что бы потом ни произошло, Роджер, мы будем об этом знать. А знания всегда полезны.

— И все-таки я не понимаю.

— Верь мне, Роджер, Ты должен мне доверять.

— Я доверяю. Приходится доверять, поскольку нет другого выбора, не так ли?

— Правильно, Роджер. Вот теперь ты начинаешь понимать, знание — сила.

Телефон отключился. О'Нейлу тоже казалось, что он начинает что-то понимать, но он не был в этом абсолютно уверен. Время от времени он задавал себе вопрос, кто он для Урхарта — партнер или пленник, но так и не пришел к четкому выводу. Порывшись в прикроватном шкафчике, он вынул небольшую коробочку, вынул пару снотворных таблеток и, как был в одежде и ботинках, завалился на кровать.

— Спасибо, Патрик, что уделил мне время!

— Когда ты говорил по телефону, у тебя был серьезный тон. Когда Главные Кнуты говорят, что хотели бы срочно встретиться для конфиденциального разговора, обычно они имеют в виду, что фотографии у них в сейфе, но негативы, к сожалению, в редакции журнала «Всемирные новости».

Урхарт улыбнулся и скользнул в открытую дверь комнаты министра иностранных дел. Ему не пришлось далеко идти — всего лишь несколько ярдов разделяли коттеджи, в которых они были размещены. Местный констебль называл это «сверхурочной аллеей». На территории гостиницы она представляла собой несколько выстроившихся в линию коттеджей люкс, в которых располагались основные министры. Им была обеспечена 24-часовая полицейская охрана. Оплата их сверхурочных влетала несчастным местным налогоплательщикам в хорошую копеечку.

— Что-нибудь выпьешь? — предложил радушно ланкаширец.

— Спасибо, Патрик. Скотч.

Один из многих эмигрантов с Мерсисайда, главный министр Ее Величества по делам зарубежных стран и Содружества достопочтенный Патрик Вултон, занялся небольшим баром, содержимым которого явно пользовались еще днем, а Урхарт прошел в угол комнаты и пронес туда министерский красный ящичек, поставив его рядом с четырьмя, принадлежавшими хозяину. Все министры получают такие ярко окрашенные, обтянутые кожей ящички, в которых можно держать служебные бумаги, тексты выступлений и другие документы — те, что положено хранить подальше от посторонних глаз. Эти красные ящички вместе с ними, где бы они ни были, даже в отпуске, а министра иностранных дел сопровождал еще сонм небольших, размером с чемодан, контейнеров с телексами, депешами, справками к брифингам и другими атрибутами дипломатии. Поскольку Главному Кнуту не предстояло ни выступать на конференции, ни разбираться с кризисными ситуациями за рубежом, то он прибыл в Борнмут с красным ящичком, где вместо бумаг находились три бутылки солодового виски двенадцатилетней выдержки. В гостиницах, объяснил он жене, всегда проблемы с напитками — или нет того, что хотелось бы, или есть, но цена такая, что закачаешься.