Карточный домик

Гревилл беспомощно откинулся на спинку стула, и у него на лбу появились капельки пота, к которым прилипли волосы. Вид у него был такой несчастный, что казалось, будто его раздирают на части. С одной стороны, редактор видел шанс напечатать превосходный материал, который благодаря широкой рекламе мог привести к существенному увеличению тиражей – задача, до сих пор для него непосильная. Достоверность материала Мэтти не очень его волновала: адвокаты могли доказать, что он никого конкретно не дискредитирует, а читатели будут в полном восторге.

Но, с другой стороны, главный редактор отлично понимал, какое влияние это окажет на гонку за лидерство. Ударная волна, не поддающаяся контролю, поглотит огромное количество невинных наблюдателей – возможно, включая его самого. Лэндлесс только что сказал ему по телефону, что у него совсем другая задача и теперь появятся новые важные дела. Престон убрал влажные волосы, прилипшие к очкам, но лучше видеть не стал. Он не мог решить, как поступить, чтобы Бенджамин остался доволен. Гревилл получил инструкцию от своего босса, по которой должен был согласовывать с ним все статьи, касающиеся выборов лидера партии, и испугался столь неожиданного поворота. Ему требовалось выиграть время.

– Мэтти, я даже не знаю, что тебе сказать. Не вызывает сомнений, что ты… не теряла времени даром, – пробормотал редактор неуверенно.

Он принялся мысленно листать словарь, пытаясь отыскать подходящие слова – бессмысленные и уклончивые, но дарившие теплое чувство поддержки. Этот словарь был сильно потрепанным, но уже в следующее мгновение он нанес Престону удар и с громким стуком захлопнулся.

– Ты доказала, что можно пробежаться по Лондону, открывая счета на имя Коллинриджа. Но мы ведь не знаем наверняка, что этим занимался не Чарли Коллинридж, – принялся рассуждать редактор. – В настоящий момент это самое простое объяснение. Ты со мной не согласна?

– А как же компьютерный файл, Грев? Он изменен. Ничего этого не произошло бы, если бы Чарльз Коллинридж был виновен.

– А ты не подумала о том, что с компьютерным файлом кто-то поработал не для того, чтобы подставить Коллинриджа, а что это сделал он сам или кто-то из его друзей, обеспечив ему таким способом алиби? Насколько мы знаем, изменен не файл рассылки, а учетный файл. Это могло случиться за минуту до того, как ты его увидела, чтобы сбить тебя со следа.

– К учетным файлам имеет доступ очень небольшая группа людей! – яростно запротестовала Мэтти. – И как мог Чарльз Коллинридж изменить файл, когда в это время он лечился в клинике?

– А как насчет его брата?

Девушка бросила на шефа недоуменный взгляд.

– Неужели ты всерьез веришь в то, что премьер-министр мог так рисковать, приказав изменить компьютерный файл в штабе партии, чтобы фальсифицировать улики – да еще после того, как он объявил о своей отставке?

– Мэтти, подумай, что было когда-то. Или ты еще слишком молода, чтобы помнить? Уотергейт. Документы сжигали, стирали кассеты с записями – и это делал президент. А во время Ирангейта секретарша вынесла инкриминирующие материалы из Белого дома в трусиках. За последние годы огромное количество помощников президентов и министров США отправилось в тюрьму. А у нас был Джереми Торп, которого отдали под суд за попытку убийства. И Джон Стоунхаус, отправившийся в тюрьму после имитации собственного самоубийства. И Ллойд Джордж, продававший звания пэров через заднюю дверь Даунинг-стрит и трахавший секретаршу на столе в зале заседаний Кабинета. В политике происходят такие странные вещи, каких не найдешь ни в одном романе. – Престон окончательно разошелся. – Власть – это наркотик, подобный пламени свечи для бабочки. Людей влечет к власти, и они забывают об опасности. Они готовы рискнуть всем: браком, карьерой, репутацией и даже жизнью – только бы не лишиться ее. Так что гораздо легче поверить, что Коллинриджи попались с поличным, а потом попытались замести следы, чем в твою историю про заговор против премьер-министра.

– Значит, ты не станешь печатать мой материал? – сердито спросила корреспондентка.

– Я ничего такого не говорил, – ответил ее начальник и улыбнулся, хотя в его улыбке не было даже намека на симпатию. – Я лишь хочу сказать, что у тебя недостаточно материала для серьезной публикации. Нам нужно соблюдать предельную осторожность, чтобы не стать всеобщим посмешищем. И тебе следует еще немного поработать над своей статьей.