Карточный домик

– Сейчас мы прервемся на короткую рекламу, – наконец объявил ведущий.

Понедельник, 18 октября – пятница, 22 октября

Как только открылись токийские финансовые рынки, фунт начал быстро падать. В Лондоне наступила полночь.

А к девяти часам утра все газеты уже кричали о вызове, брошенном Коллинриджу. Индексы курсов акций ФТ[27] понизились на шестьдесят три пункта. К часу дня, когда стало ясно, что Бирстед намерен выполнить свое обещание, они упали еще на сорок четыре. Финансисты не любят сюрп-ризов.

Премьер-министр тоже чувствовал себя не лучшим образом. Он практически не спал и ни с кем не разговаривал с вечера субботы. Сара не позволила ему вернуться на Даунинг-стрит, задержала его в Чекерсе и вызвала врача. Доктор Уинни-Джонс, верный друг Коллинриджа и прекрасный врач, мгновенно распознал признаки перенапряжения и прописал успокоительное и отдых. Лекарство принесло некоторое облегчение – впервые после начала партийной конференции неделю назад Генри сумел поспать, – но жена видела, как дрожат его веки, а пальцы продолжают сжимать одеяло.

В понедельник, во второй половине дня, когда Коллинридж проснулся после тяжелого сна, он сообщил осажденной пресс-службе на Даунинг-стрит, что намерен участвовать в борьбе за лидерство в партии и не сомневается в победе, но сейчас занят правительственными делами и не может давать интервью, однако к концу недели обязательно ответит на все вопросы. Он намеревался показать всем, что контролирует ситуацию, но никому не удалось услышать от Чарли осмысленных объяснений, и не было произнесено ни одного слова, чтобы развеять вынесенные ему обвинения в нелегальных операциях с акциями.

В то время как Даунинг-стрит пыталась создать впечатление бурной деятельности, лорд Уильямс в штабе партии распорядился сделать еще один срочный опрос общественного мнения. Он хотел знать, что думает страна на самом деле.

Остальная часть партийной машины двигалась не так быстро. В течение следующих сорока восьми часов она хранила потрясенное молчание, вызванное событиями, начавшими развиваться в совершенно неожиданном направлении. На свет был извлечен свод правил выборов лидера партии после проведения всеобщих выборов, в которых участвует несколько кандидатов, и его принялись изучать в штабе и в средствах массовой информации.

В результате все с изумлением обнаружили, что данный вопрос находится под контролем председателя комитета заднескамеечников в парламентской партии сэра Хамфри Ньюлендса, хотя срок проведения данных выборов назначал лидер партии. Оказалось, что это мудрое решение, поскольку сэр Хамфри, выбрав самый неподходящий момент, отправился на предыдущих выходных на десятидневные каникулы – на свой остров в Вест-Индии, где с ним было очень сложно связаться. В итоге среди репортеров поползли слухи, что он сознательно не высовывается, стараясь выиграть время, пока высокопоставленные партийные функционеры не убедят Бирстеда отступиться.

Однако к среде газета «Сан» обнаружила сэра Хамфри на серебристой полоске пляжа где-то возле Сент-Люсии в компании с несколькими друзьями и тремя красотками в бикини, которые были почти на полвека моложе его. Он заявил, что вернется в Лондон, как только удастся организовать перелет, чтобы проконсультироваться с премьер-министром по поводу выборов.

Коллинридж вернулся на Даунинг-стрит, хотя настроение у него лучше не стало. Каждый день газеты выходили с кричащими о смятении в рядах партии заголовками и пытались найти новые подходы к освещению событий. По мере того как статей о растущих противоречиях между Даунинг-стрит и штабом партии становилось все больше, у Генри начало появляться ощущение, что он плывет по течению, оказавшись отрезанным от информации и советов мудрого и хитрого председателя партии, которыми совсем недавно так свободно пользовался.

Конечно, у него не было особых причин не доверять Уильямсу, но постоянные статьи в прессе о растущем разладе между ними стали превращать в реальность то, что еще недавно было лишь безответственными и ложными слухами. Недоверие – это состояние духа, а не факт, и пресса приложила все силы, чтобы создать враждебные настроения среди читателей. В таких обстоятельствах гордый и стареющий председатель считал, что ему не следует давать советов, пока его не попросят, а Коллинридж принимал его молчание за признание отсутствия лояльности. В конце концов, убеждал себя премьер-министр, партия самым возмутительным образом его предала – вполне возможно, сознательно. И кто в этом повинен?

Сара съездила навестить Чарльза и вернулась поздно, невероятно расстроенная. Однако заговорить о своем визите она смогла, только когда они с мужем легли спать.

– Он выглядит ужасно, Генри. Раньше я не понимала, как далеко зашла его болезнь… Складывается впечатление, что ему стало заметно хуже за несколько прошедших дней. Доктора проводят полную детоксикацию организма, чтобы очистить его от следов алкоголя. Они говорят, что он был близок к тому, чтобы убить себя. – Она спрятала голову у мужа на груди.