Карта монаха

Двухвесельная лодка, как легкая скорлупка, неслась по реке Чарльз. Казалось, она не погружена в воду, а летит, едва касаясь ее поверхности, словно скользит по льду. Гребцы походили на две идеально синхронизированные заводные игрушки. Майкл задумчиво провожал лодку взглядом, пока машина проезжала по мосту Лонгфелло. А когда, миновав мост, путешественники разом очутились в самом сердце Бостона, лодка исчезла из поля зрения, пропав за излучиной реки. Выехав из полицейского участка в пять утра, они проделали расстояние, на преодоление которого обычно уходит три часа, менее чем за два с половиной. Садясь за руль своего «корвета», Буш не любил зря тратить время. Друзья пришли к соглашению, что, несмотря на настойчивые призывы Симона держаться подальше от этого дела, они сделают все возможное, чтобы разыскать Женевьеву.

Когда они заехали в полицейский участок под предлогом, что Буш желает знать, как продвигается расследование дела с затонувшей машиной, на самом деле у них был еще один, скрытый, интерес. Даже после своей отставки Буш пользовался в полиции огромной популярностью. И новички, и ветераны обращались к нему за советом, как по профессиональным вопросам, так и поличным делам. Так происходило в течение двадцати лет, так же продолжалось и теперь. По сути, он снискал среди коллег большее уважение, чем капитан Делия. Так что когда Буш попросил Джо Грассо помочь ему в одном деле, тот согласился не задумываясь. Он не стал выяснять, зачем Бушу понадобилась информация о владельце дома 22 по Франклин-стрит в Бостоне. Без лишних слов Джо подключился к базе данных полицейского управления и углубился в файлы отдела транспортных средств, ФБР и «Лексис-Нексис» [4]. Итоговая распечатка была короткой, но весьма занимательной.

Стефан Келли оказался процветающим адвокатом пятидесяти восьми лет. В прошлом окружной прокурор, теперь он избегал участия в уголовных процессах, предпочитая им дела, связанные со слиянием и поглощением. По мнению Майкла, он все равно защищал уголовников, только другим способом. Вырос он в бедности, прошлое имел смутное. В его ранней юности полиция несколько раз заводила на него дела, правда, не получившие продолжения. А затем из южного Бостона появился новый Келли, способный, как выяснилось, накопить капитал более чем в семьдесят пять миллионов долларов.

Не чуждался он и благотворительности, распространявшейся главным образом на две области: политическую — он вносил серьезные суммы на поддержку политиков в своем родном южном Бостоне, и социальную — на защиту детей, с особенным упором на программы усыновления и воспитания сирот в семьях или детских домах.

Теперь машина катила по району Бикон-Хилл, месту проживания бостонской элиты, потрясателей устоев и вершителей судеб столицы Новой Англии. Архитектура отличалась утонченностью и не носила на себе следов современности. Возраст многих зданий насчитывал не одну сотню лет.

— Когда Дженни узнает, что ты играешь в детектива, она разозлится. Она решит, что одно потянет за собой другое, и не успеешь и глазом моргнуть, как ты уже опять будешь работать в полиции.

— Мне казалось, мы просто ищем твоих родителей.

— Это так. Но не пытайся убедить меня, что ты не смотришь на это как на криминальную головоломку, требующую решения. Не забывай, ты вышел в отставку.

— Да ладно, хватит тебе; разве тигр может сменить свои полоски? Понимаешь, о чем я?

Майкл понимал. Буш — коп до мозга костей. Всегда им был и всегда будет. То, что он сменил жетон на бар, ни на йоту его не изменило. Майклу это было известно лучше, чем кому-либо другому: он тоже не слишком уютно себя чувствовал после своей «отставки». Установка охранных систем, как выяснилось, привлекает его гораздо меньше, чем в свое время привлекала перспектива обведения этих систем вокруг пальца.

— Она все равно разозлится.

— Она не злится. Она сама считает, что надо тебе помочь. Я рассказал ей о письме Мэри, про ту его часть, где она пишет о твоих родителях. И Дженни сама сказала, что мне стоит поехать с тобой, — возразил Буш. — Думаешь, адвокату известно что-то о твоих родителях?

— Это мы скоро узнаем.

Повернув на крытую булыжником улицу — Франклин-стрит, Буш поехал мимо дома № 22. Дом на одну семью, кирпичный. Мраморный декоративный фасад так же белоснежен, как в день, когда его возвели. Лестницу в пять ступенек, ведущую к входной двери красного дерева, обрамляют садовые кустарники, идеально симметричные, словно их подровняли ножницами. Газовые фонари по обе стороны двери придают дому вид старинного особняка, каким он был до эпохи электричества. Это здание, как и другие на Франклин-стрит, несло на себе отпечаток исключительности; дом был собственностью человека преуспевающего — собственностью, доставшейся по наследству или в результате упорного труда. Судя по данным «Лексис-Нексис», с которыми Майкл только что ознакомился, в случае Стефана речь шла именно о втором.

— Мне пойти с тобой? — спросил Буш, вырулив за угол и въезжая на парковку.

— Не обижайся, но тебя могут испугаться.

— Что? — Буш был искренне возмущен.