Карми

— Хороша ли была весна в Арзрау? — спросила она громко, не отрывая своего внимательного взгляда от чашки. Карми вовсе не ставила целью перекричать миттаусцев — они сами утихли, заметив, что пленница хочет что-то сказать. Но слова Карми они восприняли как насмешку.

— Эй ты, не смей касаться имени Арзрау грязным языком! — закричал один, а Карми облегченно вздохнула: это точно были арзраусцы. Шансы выкрутиться увеличивались.

— Перед Атулитоки я была гостьей принца Арзрау, — спокойно и громко произнесла Карми, Это заявление поставило ее в довольно двусмысленное положение. С одной стороны, объявление человека гостем в Арзрау равносильно признанию его родственником — эти узы обычно сохранялись на всю жизнь. С другой стороны, принц Арзрау не мог объявить гостем человека в хокарэмской одежде, а значит, хокарэми позволила себе вероломный обман. Неудивительно, что утверждение девушки возмутило арзраусцев.

Карми же маленькими глоточками прихлебывала из чашки.

— Постыдилась бы признаваться в бесчестном обмане, — гневно заорали горцы, но это ее нисколько не испугало.

Карми, выдержав паузу, чтобы ранее сказанное утряслось в головах арзраусцев, добавила:

— Арзравен Паор испытывал ко мне нежные чувства. Эти слова и подавно взбеленили арзраусцев, Карми даже подумала, что слегка переборщила.

— Ты решила, что принц Паор подтвердит твое вранье? — кричали ей. — Сейчас он скажет, что с тобой делать.

— Он здесь? — спросила Карми. Она впервые подняла глаза. Паор с двумя спутниками был еще далеко. Он приближался не спеша, и Карми показалось, принц не очень уверенно сидит в седле, что для миттаусца довольно странно. «Он ранен, — догадалась Карми. — Неудивительно, что его сородичи такие возбужденные».

Она неторопливо поставила чашку на низенький столик рядом с собой и встала.

Арзраусцы подались в стороны, освобождая дорожку между ней и принцем.

— Здравствуй, Паор, — сказала она. — Узнаешь?

Он замер. Конечно, он узнал ее — даже в грязной, обтрепавшейся одежде. Но появление девушки было слишком неожиданным.

— Ты дух или человек? — спросил он осторожно. — Я слышал, ты умерла.

— Я обманула их, Паор, — усмехнулась Карми. — Ты же знаешь, я отпетая обманщица…

Паор с помощью рослого воина спустился с коня.

— Где это тебе так досталось? — поинтересовалась Карми. Паор махнул рукой и, приблизившись, по миттаускому обычаю ткнулся губами в ее щеку. Карми ответила тем же. Потом, взяв его за руку, подвела к кошме, на которой только что сидела. Паор стоял, пока она не села.

— Расскажи сначала о себе, госпожа моя, — попросил он. — Почему ты в этой одежде?

— Я украла ее, Паор, — улыбнулась Карми. — Удобная одежка, чтобы шляться по Майяру. Но, как оказалось, она вовсе не для Пограничья. Мне пришлось поволноваться, брат мой. Ведь миттаусцы не любят людей в такой одежде и убивают всякий раз, когда имеют преимущество.

— Нет, — качнул головой Паор. — Полгода назад мы встретили здесь хокарэма и не тронули его.

— Ты о чем?

— Он назвался твоим хокарэмом, госпожа. Такой невысокий красивый парень…

— Маву, — кивнула она. — А ведь я приказывала ему оставаться в Тавине. Плохо меня слушались слуги, Паор. Хорошо, что сейчас некому мне перечить. Но где ты получил рану, брат? Расскажи, я умираю от любопытства.

Толпа арзраусцев, убедившись, что у Паора с Карми дружеские отношения, успокоилась и занялась своими делами. Позаботившись о лошадях, часть из них принялась за приготовление обеда, другие взялись помочь монахам в строительстве. Старый монах, как прежде Карми, предложил Паору свое мятное питье. Развлекать же гостей не было необходимости, и монах застыл молчаливой статуей, неподвижность которой нарушалась лишь завораживающе-быстрым движением пальцев, перебирающих четки.

— Я думал, ты умерла, — повторил Паор. — Я решил отомстить за тебя Майяру.

Карми усмехнулась. Паор заметил и горячо сказал:

— Конечно, я не мог затевать войну или хотя бы устроить набег на Горту или Ирау. Но я бросил клич, что собираюсь выкрасть из Колахи-та-Майярэй Миттауский меч, и эти люди, — он повел рукой вокруг, — составили мой отряд.

— Миттауский меч? — подняла брови Карми. — Ну, брат ты мой, вот глупость. Не так уж это и легко.

— Я решил выкрасть меч и убивать им майярских принцев, — упрямо сказал Паор.

— Всех сразу? — засмеялась Карми.

— Я бы выслеживал их по одному.

— Умеешь ты, Паор, ставить себе задачи, — качнула головой Карми. — Не обижайся, я не смеюсь над тобой, но цели, которые ты поставил себе, недостижимы. Подумать только: выкрасть меч и убивать им принцев! Это ребячество.

— Я не шучу.

— Ох, какой ты серьезный, — засмеялась Карми. — Это от раны, наверное. Я ведь не ошибаюсь, из Колахи ты привез не меч, а рану?

— За нами гналось пол-Майяра, — похвастал Паор, тоже рассмеявшись. — А остальная половина ждет нас на перевале. Но мы схитрили — свернули на сургарскую тропу и разобрали за собой овринги.

— Забавно, — проговорила Карми. — Вовремя меня сюда принесло. Я ведь тоже по этой тропе шла. Припоздай я — и пришлось бы мне делать круг через Миттаур и Саутхо.

— Так ты из Майяра пришла? Карми кивнула.