Карман, полный лжи

И закрутилось… Сначала Андрей робко дал понять, что девушка ему не безразлична, потом она, смущенно еще, несмело, ответила взаимностью. И посмеялась, когда Андрей сказал, что ему показалось, при первой встрече, что она усмехнулась над его смущением. Совсем не насмешка была в ее глазах, а симпатия. Юля вообще почти всегда улыбалась. Просто так, беспричинно. Потому что день новый наступил, потому что погода замечательная, потому что люди вокруг все же все больше хорошие. Светлый человечек, солнечный. И только иногда, когда заходила речь о жене Андрея, грустнела, смешинки в глазах таяли, словно бесенята у нее там спать ложились, и с тоской корила себя за то, что разлучница. Потому, что уже через два месяца Андрей совершенно отчетливо понял: жить без нее не может. Так же, как и она без него. И это при живой то жене! Он в командировку, специально сам напрашивался, чтобы хоть на пару дней увидеть свою Юленьку, а Наташа дома оставалась, одна, и пока в счастливом неведении. Но ведь бесконечно долго это продолжаться не могло. И ведь когда-то на Наташе Андрей женился тоже, казалось, по любви. И сердце замирало при встрече с ней, и от улыбки ее с ума сходил… Куда все это делось за шесть лет? Слишком быстро любовь закончилась. И Наташа, вдруг выяснилось, обычная скандальная баба, способная из-за тряпок плешь переесть. И все мало ей, и больше надо, и лучше и моднее. При этом сама университет бросила не доучившись, работать не хотела, и все дни проводила в ничегонеделании, попрекая Андрея, что его зарплата ведущего конструктора – это чаевые официанту для у нормального человека. Каких нормальных людей она имела ввиду, можно только гадать. Андрей терпел. С одной стороны понимал, что молодая красивая женщина заслуживает внимания и, если уж не роскоши, то красивой жизни точно. С другой, – бесила ее неспособность ни ребенка родить, ни дом в порядке содержать, ни умную беседу поддержать в присутствии гостей. А круг общения у Андрея таков, что модные журналы и светские новости, вычитанные из тех журналов, друзей ну никак не интересуют. Они как-то больше привыкли о литературе и музыке говорить, о научных открытиях и своих собственных разработках могли болтать часами, в узком кругу, чтобы не сболтнуть что-то совсем уж секретное. Потому что доступами и подписками о неразглашении увешаны, как фонарный столб на остановке объявлениями.

Словом, каждый раз возвращаясь из командировки, Андрей с ужасом думал, как жене в глаза посмотрит, как вечером с ней в постель ляжет, с не любимой, и что во сне может вслух произнести не ее имя. И каким фееричным скандалом все это может закончится. И совесть терзала. Наташа, может, и вздорная женщина, но измены уж точно не заслужила, нельзя так подличать. И каждый раз зарекался, что приедет и все ей скажет. И пусть скорее все это кончится, а там как Бог даст…

***

Наташа вольготно развалилась на просторной кровати, затягиваясь тонкой дамской сигареткой, и едва не мурлыкала от удовольствия. Секс с Петрушей был просто потрясающим! Давно она такого не испытывала, ни с одним из любовников, не говоря уж про пресные ночи с муженьком-кретином. И так не хотелось уходить из роскошного чужого дома, не хотелось возвращаться в скромную трехкомнатную квартиру, а надо. Сегодня как раз благоверный из командировки возвращается, а в квартире, наверное, пыли опять с полкило на сантиметр, и в холодильнике мышь от тоски повесилась. Надо хоть какую-то видимость уюта создать, чтобы не заметно было, что хозяйка отсутствовала трое суток. А Петруша, как обычно, насытившись ей, отвернулся, и похрапывал. Вот вроде человек культурный, а храпит, подлец, как крестьянин. А что культурный, сомнений нет. Писатель, как-никак, и довольно известный, говорит. Только пишет под псевдонимом. Славы не любит. Скромный человек… И дом у него загородный шикарный, и гараж на две машины, и на подарки не скупится. А уж пиршества всякий раз закатывает такие, что потом на магазинных цыплят и котлеты смотреть не хочется дома. Как-то не идут после семужки и черной икры с круассанами.

Ткнув любовника в бок, Наташа принялась его тормошить:

– Петруша, а Петруша… Да проснись ты, лежебока! Ну, давай поговорим, ну пухлик мой. Что ты все отворачиваешься, и спишь? Мне же скучно одной, без тебя.

Петруша, толстенький такой хомячок, невзрачный, и волосатый как абрек, недовольно отозвался:

– Ну что тебе, козочка моя? Дай немного поспать, я устал. Ты же меня заездила за три дня. А завтра жена из Москвы возвращается. Если заметит, что я похудел, начнутся подозрения.

Наташа зло сверкнула глазами, и выпалила:

– Жена! Опять жена! Ты мне еще полгода назад обещал, что от своей старой выдры избавишься, и на мне женишься! Не любишь ты меня, Петрушенька. А я уже готова к тебе перейти. Ну, нам же хорошо вместе, правда? А я тебя любить буду, ласкать, и верной тебе буду всю жизнь, до послезавтра! То есть, я хотела сказать просто всю жизнь.

– Да? А как же муженек твой?