Карма

– А это, Иван Петрович, проблемы не мои, – сказал Павел Иванович с улыбкой. – Мы с тобой жили припеваючи. На хрена ты разрушил эту жизнь, сам себя спрашивай. – Пестель поднялся, давая понять, что разговор окончен. – И запомни: ты променял меня на свое Окружение. Я работать с тобой больше не буду никогда. Но постарайся сделать так, чтобы я о тебе забыл.

Когда Пестель вышел, Саморяд некоторое время сидел, глядя в одну точку. Колени его подло дрожали.

Он поднял трубку:

– Пестель – предатель. Но вы, идиоты, не продумали операцию до конца. Всем собраться у меня через десять минут! Будем думать, как уничтожить этого человека.

Он положил трубку и со всей силы ударил кулаком по столу:

– Уничтожить!

Больше всех на свете ненавидел Иван Петрович людей, которые демонстрировали ему свое превосходство. Этого превосходства он не мог простить никому и никогда.

Как только Пестель вышел из кабинета Саморяда, у него, как нарочно, заныла рука. Погладил ее, пожалел. Прошел к себе. Положил в портфель несколько важных бумаг, которые не хотелось оставлять.

Подумал: «Удивительное дело, но, кроме бумаг, здесь нет ничего, что мне хотелось бы взять. У людей там фотографии какие-то стоят в кабинете, памятные вещи. А у меня – ничего».

Сел в свою «бээмвуху», которую уже научился водить левой рукой, достал из кармана адрес и поехал.

Саморяд так просто не отстанет, это ясно. Что именно он предпримет – вот вопрос. Вопрос, конечно, важный, но вот думать над ним совсем не хотелось.

Странное дело, об этой истории, от которой зависела его жизнь, думать вообще не получалось. Он, Павел Иванович Пестель, человек абсолютно разумный, практичный, самостоятельный, совершенно не хотел размышлять над тем, что ему предпринимать дальше в той смертельной ситуации, в которую он попал. Почему-то ему казалось – уж не впервые ли в жизни? – что жизнь сама вывернет куда надо.

А хотелось ему думать, точнее, мечтать о том, как он сейчас приедет к Наташе и как она встретит его. И… Дальше даже мечтать было страшно.

Неожиданно для себя Пестель подумал: «Влюбленный – это человек, который жить не боится, а вот мечтать опасается».

Наташа почему-то загородила ему весь мир. Буквально. Ощущение было странное, непривычное, но, надо признать, очень приятное.

У него в кармане лежал адрес. Это придавало жизни смысл.

Все остальное почему-то смысла не придавало и значения не имело. Во всяком случае, пока.

ПЕСТЕЛЬ И НАТАША

Увидев Наташу, Павел Иванович сделал шаг ей навстречу.

А Наташа, увидев Пестеля, остановилась.

И Пестель ужасно испугался, что она сейчас развернется и пойдет куда-нибудь в сторону, демонстрируя, что вовсе общаться с ним не хочет.

Как всякий влюбленный человек, Павел Иванович совершенно не предполагал, что его любовь может для другого человека оказаться некстати. Но вот увидел Наташу, впервые подумал об этом и испугался.

Нормальный, тем более немолодой мужик уже при первом взгляде на женщину понимает, что у него может с ней начаться: легкий флирт, типа, «борьба с простатитом» или отношения серьезные, построенные на паническом страхе потерять.

Только что в кабинете Саморяда, когда не метафорически, а самым буквальным образом решался вопрос о его жизни, он не боялся вовсе. А сейчас – пожалуйста, струсил. Будто вопрос о жизни решался не тогда, а именно теперь…

Наташа постояла немного, улыбнулась, подошла:

– Так это, значит, вы приходили сегодня в редакцию и интересовались мной?

Пестель кивнул.

– Но как же вам дали мой адрес? Кто? У нас категорически запрещено давать домашние адреса сотрудников.

– Здравствуйте, Наташа. – Павел Иванович понял, что испытывает неведомое ему чувство неловкости. – Видите ли, мы живем в такой стране, где любые проблемы можно решить с помощью денег. Все зависит только от суммы. Если ядерные секреты продаются, то уж адрес журналиста… Только вы, пожалуйста, ваших сотрудников не браните. Они ведь такие же люди, как и все. Чего бы им вдруг быть другими, правда?

Наташа подумала, что Пестель в точности повторяет ее мысли. В другой ситуации это бы ее обрадовало, в этой – испугало.

– Какое дело привело вас ко мне? – Наташа пыталась держать официальный тон.

Только что, в кабинете Саморяда, Павел Иванович обдумывал каждое слово, а тут – странное дело! – слова выплескивались сами, будто независимо от него.

– Я пришел увидеть вас.

«Нет, – сказала себе Наташа. – Это невозможно. Неправильно. Это ни к чему не приведет. Это глупо. Пошло. Непорядочно, в конце концов».

А губы уже произносили:

– Ну, раз так, не во дворе же стоять? Пойдемте чай пить.

Пестель замялся:

– Вы извините, но я с пустыми руками. Потому что думал, если куплю что-то к чаю, вы точно не пригласите… Знаете, так всегда бывает: к чему готовишься – то и не происходит.

Все, что делал и говорил этот человек, было настолько правильно и настолько притягательно, что Наташе хотелось выть.