Как бы это изменило твою жизнь? Как бы ты дальше выстраивал отношения с этими людьми, если бы вывод относительно вашей совместной истории был бы диаметрально противоположный? Как бы ты позиционировал себя дальше в этом мире, если бы эти истории подтверждали собой совсем другие убеждения? Попробуй.
Если ты позволишь себе направить на размышление немного больше времени, чем ты привык делать, то наверняка заметишь, что вывод, который мог бы быть сделан в обеих ситуациях, в большей степени, чем предыдущий, толкал бы тебя к свершениям, к действиям, к экспансии. Потому что самое страшное преступление, которое может человек совершить по отношению к самому себе,– это остановиться. Сказать: «Я достиг всего» или «Я не достиг ничего» – одинаково убийственно для дальнейшей жизни. Потому что это будет последнее, что ты сделал в этом своем воплощении, и будь уверен, что это послужит достаточным основанием для того, что тебя аккуратно начнут вычеркивать из списков живущих последовательно на всех планах бытия.
Исследования вполне покажут, что решения, которые ты принимал, как правило, были разыграны на фоне определенного безразличия к своей судьбе. При таких предпосылках сознание автоматически будет выбирать особо приемлемый эгрегориально вариант, полностью блокируя критичность мышления и желание поступить по-иному.
Увы, человеческое мышление устроено таким образом, что не может воспринимать ситуации иначе, чем жестко разграничивая их на «позитив» и «негатив». Но человеческое мышление тем и отличается от магического, что в первом случае сознание фиксирует вывод и останавливается на нем, а во втором видит и то и другое и может при случае поменять их местами.
Маленькая игра, которая была предложена, показала, как можно начать думать не как человек, а как маг. И если ты возьмешь себе за правило каждую (!) жизненную историю рассматривать не однобоко, а хотя бы таким двояким способом, то магическое мышление станет для тебя вполне естественным.
Каждая история – и позитивная, и негативная – должна давать шанс изменить жизнь.
Проведенный эксперимент – это мягкая иллюстрация того, что мы будем делать, когда перейдем к овладению мастерством составления антикармических программ.
Обычный человек обучается алгоритмам оценки различных ситуаций еще в детстве. Главными учителями его становятся конечно же родители. Алгоритм разграничения на позитив и негатив ты можешь увидеть в 5-м и 6-м пунктах твоей исследовательской таблицы: истории других людей и их оценка. И алгоритм этот обозначился еще в раннем детстве, будь уверен, и связан он не с тем, что именно переживали родители (ты вполне можешь этого не знать и даже не догадываться), а то, как они к этому относились.
Обсуждение соседок-подружек, родственников, сослуживцев несомненно было, и при этом родители давали им, их поведению, их жизненным ситуациям какую-то критическую оценку. Поскольку альтернативы на тот момент еще не было, то все эти рассуждения с выводами воспринимались тобой еще совершенно некритично, то есть «на веру». Если мама говорит, что соседка такая-плохая-разэдакая, то детское сознание абсолютно доверительно запишет в своем будхиале эту установку: вот все эти характеристики человека, которыми на тот момент обладало обсуждаемое лицо, очень плохие. Причем оптом плохие, не выборочно. Следовательно, все, кто обладает подобными параметрами, также попадут в категорию «плохой» и абсолютно некритично. То же самое относится и к хорошим качествам людей, которые в нежном возрасте были восприняты так же – на веру.
Черное и белое. Добро и зло. Свой и чужой. Друг и враг. Эти основы закладываются в раннем детстве, где еще нет полутонов. Полутона, то есть допустимости, появляются много позже, когда человек набирается своего собственного опыта, когда в его жизнь входит философия (не как наука, а как образ мышления – все допустимо, ничего не очевидно). Но если допустимости не возникают, если, дожив до седых волос, человек по-прежнему думает точно так же, как заложено было ему в глубоком детстве, налицо детскость мышления и ограниченность сознания. На 100% верно, что этот человек будет всецело принадлежать какому-то жесткому эгрегору (религии, сетевой компании, секте) не по должности, а по убеждениям своим[17].
Начиная от кухонных сплетен и заканчивая советскими сильно патриотическими кинолентами, человеку с младенчества и на протяжении всей жизни вбивались инструменты определения «свой – чужой», «хороший – плохой». И каждый, живший в эту эпоху, четко был уверен, что наш – это разведчик, а их – это шпион. И очень мало кому в голову приходило, что смотрящий на ситуацию «с той стороны» думает относительно нашего храброго Штирлица ну точно то же самое, вполне обоснованно называя его «подлым шпионом», «змеей пригретой».