Карма карающая

Я читал описания первых путешествий в старых книгах. Хайнлайн, позднее Эшли, Полетт, но они, по-моему, принесли правду в жертву художественному вымыслу, не очень представляя себе Линии. Вроде любовных романов для юных непорочных дев. У нас такие, с многоточиями в пропущенных местах, тоже пишут. Но Хайнлайн, который, кажется, до открытия Линий даже и не дожил, мне понравился.

Халява (такое древнеземное забытое слово), как говорил дед Евфрат, до добра не доводит. Люди только разохотились, и тут Линии сошли с ума. Некоторые туристы потерялись навеки, а иные прибыли в таком виде, что не опишешь. Фу-у! Не приведи Боже увидеть человека наизнанку. Другой мой дед, Арни, работал тогда мальчиком на посылках в транспортной конторе и краем глаза видел, что однажды достали из приемной камеры. А потом Линии просто исчезли. Иссякли, сдохли. Моменто море, короче.

И теперь мы с вами на Карме живем сами по себе. Вроде неплохо. Войн нет, климат теплый, воды пресной и соленой залейся. Солюс — солнце сравнительно молодое, не скоро погаснет. Зверья тут даже слишком много, ну да мне же лучше, а другие мне «по барабану», по словам того же Евфрата. Не знаете, что такое «барабан»? Нет. Из каких же вы мест? Я так и думал. Потом расскажу.

Я положил свой «Стратег» на стойку? Конечно. Все нормально, меня тут знают. Бережно положил, заметьте, как родного брата. «Стратег» (титан, вольфрам, ультрапластиковое ложе в серо-зеленых разводах с пистолетной рукоятью и подвижным прикладом, оптический прицел от двух до двенадцатикратного увеличения) давно уже мое продолжение. Меня даже прозвали «человек-арбалет». Хохмачи! Нет, в руки дать не могу. Не привык. Не обижайтесь. Вы бы свой глаз дали постороннему?

Простите, Улли мне кивает. Какое-то дело наклюнулось. Пора за труды приниматься, ибо сказано неведомо где, «в поте лица зарабатывай хлеб свой». Я отца цитирую. Так и не спросил, откуда он фразу выцепил. Погиб отец, когда мне исполнилось шесть здешних лет. Как жил, как меня учил жить, так и умер. За пиво вам спасибо, а за беседу отдельно. Какое там «вам спасибо!» Мне б сейчас только языком помотать, я говорил. Удачи вам.

Поосторожнее с леорнами. Птички такие черно-рыжие, я пару вчера видел. Любят, сверху падая, черепа раскалывать и мозг еще теплый клевать. Но на людей обычно не нападают. Отучили. Нет, сигару на память не надо. Какое у охотника курение!

2

Глаза Ульса, лысоватого неопрятного толстяка лет сорока с виду (а в действительности гораздо, гораздо старше), слабо мерцали, когда он полушепотом (стоял такой гул, что мог бы и крикнуть) сказал:

— Похоже, тебе подфартило, Крит. Есть жирный заказчик. Просил познакомить с тобой.

— Да-а? — фальшиво удивился следопыт, вешая за спину арбалет. — Такой уже жирный? А то смотри, ты мне вторую кружку выпить не дал.

— С меня, с меня две. Он мне обещал подкинуть монет, когда я тебя найду. Крит, не фордыбачься!

— Ладно, веди. С тебя две, я запомнил!

За колченогим столиком в подсобке Ульса сидел заказчик. Он и охотник сразу уставились друг на друга. Вовсе не жирный, смуглый, как уроженцы экваториальной области планеты, с такими же короткими вьющимися черными волосами, черными усиками и голубыми глазами. Атлетическая фигура в бежевом костюме «сафари».

Перед ним стоял Крит — высокий, плечистый мужчина с короткой стрижкой и волосами такими светлыми, что казались белыми по контрасту с загорелой кожей. Серые глаза холодно взирали с правильного тонконосого, гладко выбритого лица. Одетый в палево-желто-зеленый полосатый камуфляж, при ноже и каких-то сумочках на широком кожаном поясе с двузубой пряжкой, он стоял, расставив длинные ноги в мягких черных сапогах до колен и заложив пальцы за ремень. Заказчику он понравился. Хотя это и не имело значения.

— Значит, вам нужен хороший охотник, — произнес охотник без выражения.

— Именно, Крит. Мы идем охотиться на редкого зверя. Ваша специализация.

— Какого?

— Слыхали о китоврасе?

— Одни легенды. Вообще-то считается, будто его нет.

— А вы что скажете?

— За пятнадцать лет в природе не встречал.

— Хороший ответ. Но мы хотим попытаться его поймать.

— Воля ваша. Плата?

— Тридцать пять тысяч после поимки или двадцать, если сходим впустую. Плюс задаток в три тысячи за труды и пятьсот на запасы и снаряжение. Вот они.

И достал голубоватые пластиковые кредитки.

— И конечно, слава человека, поймавшего китовраса, — добавил заказчик.

— Местность?

— Через леса в горы Панаяльпо.

— Нормально. Срок похода?

— Максимум полтора месяца.

— Численность группы? Опытные?

— Восемь человек, включая вас, меня и… — он сделал крошечную паузу, — мою сестру. Все с опытом пеших путешествий, но не альпинисты.

— Средненько, значит. — Крит сгреб со стола деньги и упрятал в кармашек пояса. — Согласен.

— Через две недели ровно мы выступаем из Тотенбурга. Знаете, где это?

— Конечно.

— Будьте там дня за три до выхода. Надо все обсудить. Да, меня зовут Дюрок Мистлер. Запомните?

— Само собой, господин Дюрок Мистлер. Я могу идти, надеюсь?

3