Карма богов (СИ)

– Спасибо, за помощь, мистер Бишоп. Как вы умудряетесь оказаться в нужном месте в нужное время, или вы в Японии сейчас обитаете?

– Я обитаю везде. Везде, где есть мои дорогие клиенты.

– Рад слышать. Но это не всё, что вам придётся для меня сделать. Я из машины даже выйти в таком виде не могу.

– Да, мистер Дарк, я бы сказал, что вид у вас очень потрёпанный, но вы же платите мне не за комментарии, а за помощь, сейчас придумаем, как вам придать в человеческий облик, а потом сразу на вокзал.

– Это хорошо, полностью вам доверяю, но есть ещё один момент, я должен уехать из страны как можно быстрее и вам лучше ничего не знать.

– Понимаю, сейчас посмотрю, куда сможем вас отправить сегодня ночью.

Вернулись в Киото, нашли небольшой магазин спортивной одежды, где Бишоп купил самый большой костюм и кроссовки, потом немного поразмыслив, выбрал спортивную кепку с большим козырьком. Переодеваясь в машине Джон, нашёл ещё несколько ссадин на теле, и большой синяк на боку, есть ли ещё выжившие в том пикапе или нет, этот вопрос перестал его волновать, лучше, если свидетелей не останется.

– Сколько времени вы не ели, Джон? Хотите, мы ещё остановимся и купим нормальной еды для вас?

– Нет, нам пора в Токио, по дороге ещё пообедаем, извините, мне надо сделать очень важный звонок по телефону, можете на пару минут оставить меня одного в машине?

– Да, куплю нам кофе и какой-нибудь бургер! – последние слова Бишоп говорил, закрывая дверь машины.

Телефон, Эрики Дарк помнил наизусть, набрал номер и долго ждал ответа. Сообщил, что оставляет это дело, и узнал ужасные новости от Бориса, но уже ничему не удивился.

Разговор получился непростой, Дарк очень надеялся, что неприятности случились только у него, но оказалось, что одновременно силы атаковали всех участников этого дела. Он также понимал, что события последних дней, это только начало всех реальных проблем, если для Бориса ещё можно немного упростить ситуацию, то для Юрико, Арта и него самого реальное положение вещей близкое к катастрофе.

Тем временем Бишопу надоело ждать приглашения в машину, он сел за руль и протянул пластиковый контейнер с кофе и двойным бургером Дарку.

– В Токио! Надо успеть на самолёт. Да и документы, как я понимаю, утеряны. Хорошо, что у меня есть все копии. Желательно привести вас в респектабельный вид, иначе вас не пропустят на таможенном контроле и надо собрать ручную кладь, а то вы больше похожи на бездомного.

– Так и есть, Бишоп, так и есть.

Глава 6. Следы на песке

– Эрика, солнышко моё, я не могу дорисовать проект Артура, мы разные. Дорогая послушай, он вернётся и всё сделает сам, два-три дня — это не срок для молодого красивого парня. Подожди, не отключай свой мобильник, – Борис сделал взмах рукой в знак протеста, но Эрика нажала отбой.

– Ну вот, так всегда, кто-то напакостит, а Борис отдувайся, я крайний, крайний, нет, я самый крайний в списке всех ответчиков за чужие грехи.

Этот бурный монолог с активной жестикуляцией вызвал улыбку на лице Юрико, Борис часто вёл себя как большой ребёнок, большой и очень добрый.

– Могу я помочь? – Юрико выждала паузу и улыбнулась.

– Нет, милая, нет! Эти двое предателей смылись в самый ответственный момент, через неделю сдавать материалы в типографию, а несколько страниц надо перерисовать, придётся делать фокусы в Фотошопе, там кусочек, тут заплатка и прокатит. Но когда вернётся твой Арт, я ему, ух я ему… – меру наказания Борис ещё не придумал, но работы ему сейчас добавится вдвое.

– Да, это нехорошо, так поступать с вами, – поддержала тираду Юрико.

– А, погодка-то, погода – сидел бы в саду да чаи гонял! – последние слова Борис выкрикивал с явным отчаянием, стоя как актёр на сцене театра в центре террасы, потом ещё раз махнул рукой и, не оборачиваясь, пошёл в дом работать.

Театрализация была свойственна Борису, он считал себя русским человеком, с большой душой, этаким барином на чужбине, эмигрантом последней волны и так вжился в образ, что стал тосковать по родине. В этом японском раю он не стремился воссоздать русский пейзаж, имитация, по его мнению, сродни пошлости, а он считал себя тонкой натурой, не терпящей пошлость и вульгарность в любом её проявлении. Россия единственная, когда ему станет совершенно тоскливо и одиноко он просто поедет в Москву на пару недель, а потом вернётся сюда, чтобы опять тосковать по родине – такова его сущность, как ему казалось.

Юрико осталась одна на террасе, погода действительно замечательная, первые дни лета радовали теплом и солнцем, воздух переполнен ароматами цветов и травы, скошенной на лужайке перед домом.

Борис часто говорил на тарабарском языке, где смешивались и русские, и немецкие, и английские слова, а теперь ещё и японские.

Она спустилась в сад камней, присела на один из валунов и веточкой начертила несколько иероглифов на песке.

– Рисуешь?

Юрико вздрогнула от неожиданности, рядом на песке стоял Арт и улыбался.

– Как ты здесь оказался? Я не слышала твоих шагов, ты с Борисом уже встречался?