Карлуша

Заснеженную речку можно было определить едва ли только не по камышу. Его заросли не брал холод. Только он был сухой. Такой сухостой показывал, где начинается река. Встать на лед – это встать на абсолютно ровную поверхность. Очень удобно, однако, опасно. Может подстерегать неожиданность, которую приятной вряд ли назовешь. Но от такого льда, по которому шли мы, опасности не было. Он был достаточно толстый. Нельзя сказать, что речка пустовала. Рыбаки рыбачили, а рыба и плавала, и клевала. Так что жизнь шла, а то и кипела.

Выбрав место, отец брал ледобор и принимался бурить во льду лунку. Дело шло не так быстро, ведь тогда ледоборы были другие. Ледобор поначалу все время соскальзывал с поверхности, а потом, проделав маленькое углубление, начинал уходить и в глубь.

– А ну-ка, погрейся, – говорил отец, передавая мне ледобор.

Тяжело, а что делать, вращаю ручку ледобора. Еще, еще и еще.

– Ладно, хватит, – говорит отец, беря ледобор.

Наконец, слышится всплеск воды, и ледобор немного уходит под лед. Я налаживаю маленькую удочку-мормышку, насаживаю короеда и…

Когда пришли в первый раз на подледный лов, отец, наладив глубину лески удочки и насадив короеда, отдал мне ее и сказав:

– Ну вот, теперь смотри.

А кто-то додумался посоветовать:

– Вот так лови, и приговаривай, «Ловись рыбка большая и маленькая!»

Я так и начал делать! Ну что взять с ребенка! Правда, потом я перестал повторять эту поговорку. А пока я «ловил» рыбу, отец быстро делал другую лунку, для своей ловли. И так же навострив удочку, принялся смотреть на мормышку. Никакого клева, что у отца, что у меня! Первый день мы вообще пришли домой ни с чем.

– Эх! Горе-рыбаки! – произнесла мать, глядя на наши «кислые» физиономии.

– Да не клюет ничего, – проговорил отец.

На следующий день, я просмотрел в лунку проруби и увидел, что рыба-то плавает. «Что же она не клюет?» думал я. Снова «забросили» удочки в лунки, снова сидим, уставившись на мормышки. Снова ничего. Опять домой пришли ни с чем.

– Да чего это такое? – проговорила тетка. – Чего-й то вы не так, наверное, ловите.

– Да что может быть не так? – возразил отец. – Все так. Не берет рыба, да и все тут.

На третий день, отец какой ни любитель был порыбачить, даже свою удочку не стал навострять. А толку-то! Все равно не берет. Посадил рыбачить меня, а сам пошел прогуляться к соседним рыбакам. Может что и посоветуют. А я остался один. Про поговорку и думать позабыл. Сижу, смотрю на удочку. Не шевелится мормышка и все тут. Сидел я так сидел, да и думаю: «А почему у моей удочки такая большая глубина? Ведь ловлю на нее я. Мнене удобно ее вот так каждый раз из воды тягять. В конце концов, все равно ничего не клюет! Сделаю я ее такой, как я хочу!» С этими мыслями я взял, да и подтянул леску, сделал глубину много меньше, и…не поверил глазам! Мормышка сильно задергалась! Это означало первую поклевку и начало клева. Подсечка! Одна плотвица выловлена и теперь на снегу. Еще подсечка! Другая плотвица тоже барахтается! Так оно и пошло! И тут подошел неторопливой походкой отец. Видать, не получил он вразумительного совета. Скорее всего, они, эти рыбаки, попросту не знали, какую глубину мы делаем. А отец был невнимателен.

– О! – произнес отец, когда увидел мой улов, – Это как же это ты так?

– Да пап, – произнес я, и рассказал, как догадался о том, чтобы было удобнее ловить, – вот она клевать-то и стала!

– Тьфу ты! – догадался тогда отец, – Да ну конечно же! Рыба-то у поверхности!

С тех пор приходили мы всегда домой с хорошим уловом!

Бабочка

Богата и разнообразна природа, окружающая нас. Видеть бы ее, а не только ею любоваться. Впрочем, любознательному человеку и то, и это по душе. Верить в приметы не станет, а вот пользоваться ее сигналами это другое дело. Наблюдение за природой во многом обогащает жизнь человека, ведь все-таки он ее часть.

Лето было в самом разгаре, когда я, как обычно, таскался по пруду с подъемником. То там хочется забросить, то в другом месте попробовать, но все было тщетно. А всегда хотелось поймать большого карася, чтобы потом любоваться им, наблюдая за его поведением. Одно удовольствие вытаскивать подъемник с двухсотграммовым карасем. Видеть натяжение сети и сильный всплеск. Но это был крайне редкий случай. Обычно или подъемник пуст, или мелочь, которую тут же отпускаешь в пруд. Эксперимента ради я пробовал содержать карася в аквариуме. Ведь корм у него тот же, что и у аквариумных рыбок. Да и живет в неволе неплохо. Но есть одно «но», которое портит все. Мутнеет вода. Особенно если карась взят из пруда. Возможно, требуется выдержка, то есть после нескольких слитых вод, в которых он содержался, вода перестает мутнеть, но не пробовал.