Карл Маркс и большие данные

Сегодня, конечно, сложно представить то, по какому конкретному пути будут развиваться технологии и общество, учитывая, насколько далеки мы сейчас от подобного будущего как в техническом, так и в общественном плане. Такие техно-утопические теории далеко не новы. Начиная с конца восьмидесятых и вплоть до начала нового века вместе с появлением Интернета многие романтики и фантасты надеялись, что внедрение Интернета приведет общество к свободному обмену информацией, небывалой консолидации, общему коллективному разуму. «Информация хочет быть свободной» — лозунг, популярный в девяностых годах среди самых разных групп, ждущих всеобщего распространения доступа к Интернету в массах. Это и правда очень скоро произошло, однако не совсем так, как хотели бы «мечтатели-первопроходцы». Капитализм зарегламентировал, коммерциализировал, извратил в собственных интересах свободный обмен информацией, на наших глазах превратив значимую часть нового свободного пространства в очередной инструмент отчуждения.

Похожее происходит и сегодня по отношению к новой техно-информационной революции больших данных. Специалисты и исследователи самого разного толка рассказывают о потенциале больших данных, о возможности построить свободное и равноправное общество на основе непредвзятого машинного анализа, решить глобальные проблемы, продвинуть человечество вперед. Но и всем этим мечтам в самом ближайшем будущем суждено, подобно морским волнам, разбиться о скалы реальности, а мы станем свидетелями превращения узурпации и этой новой революции, последующего за этим декаданса, упадка культурной и творческой жизни, использования данных для усиления эксплуатации на благо единиц. «Аналогичным образом то, что задумывалось как попытка понять природу благосостояния человека и его прогресса — фундаментальные идеи просвещения и гуманизма, — внезапно начинают помогать в продаже товаров, которые не нужны, заставляют людей больше работать на руководителей, которые их не уважают, а также соглашаться с политическими целями, о которых их мнения даже и не спросили. Количественные отношения между психикой, телом и миром неизбежно ведут к контролю над людьми и попыткам сделать их поведение предсказуемым»,— пишет Уильям Дэвис, рассуждая о революционных свойствах больших данных¹³⁸.

Однако можно утверждать о возможности выхода нашего общества и всей человеческой цивилизации на качественно иной уровень своего развития в случае реализации революции больших данных на основе социалистического мироустройства. В этом смысле все разнообразные, описанные и не описанные выше идеи прогресса, имеющие сейчас огромное количество сторонников и несущие величайший потенциал исторического творчества, могут являться идеологическим подспорьем идей социализма, борьбы против частной собственности закрытой информации.

Подобно тому, как французский социалистический утопизм являлся источником и составной частью классического марксизма¹³⁹, так и современные утопические теории могут стать важной частью его диалектического развития. Множество разнообразных современных антиутопий дают обществу обширную критику капитализма на его текущем и будущем этапе, но подобно своим предшественникам в полной мере не способны (и не ставят цели) указать на объективные законы общественного развития и альтернативные пути изменения общества. Современные утопии повторяют ошибки предшественников, рассматривая будущее лишь на основе развития технологий, хотя первичным является вопрос их доступности, то есть вопрос разрешения социально-классовых противоречий.

Открытый мир и его особенности

Рассмотрев основные изменения, открывающиеся нам революцией больших данных на политической основе социализма, мы можем подвести итоги, описав основные черты открытого мира.

1. В конечной точке становления мира открытой информации нет частной собственности на средства производства, поскольку информация является наиболее значимой частью любого, как материального, так и нематериального, производства.

2. В открытом мире полностью изменяются личность, психология, поведение человека. В нем отсутствует не только частная собственность, но и частная информация, а значит, отсутствует и «личная жизнь» в привычном ее понимании. В таком мире невозможны будут не только многие преступления, но и, например, обман, измена, подлость и другие варианты негативных межличностных коммуникаций, основанных на предоставлении ложной информации.

3. Говоря о преступлениях, нужно отметить, что государственные законы и сами институты государства (в современном представлении) со временем перестанут существовать. А упомянув об измене, добавим, что и институт семьи и брака в отсутствие частной собственности и частной информации также, вероятно, потерпит существенные изменения.