Карельский блицкриг

Каждому красноармейцу было горько и обидно оставлять свои окопы и траншеи, за которые всего несколько часов назад они бились с врагом не на жизнь, а на смерть. Будь у них провиант и боеприпасы, они бы никогда не отступили, но все запасы подошли к концу, и трагическая судьба соседей им была прекрасно известна.

Решение Роговым прорываться на соединение с основными силами полка застало финнов врасплох. Полностью уверенный в том, что русские никогда не оставят свои окопы, за которые они так упорно сражались, майор Аскелилла допустил непростительный промах. Зализывая раны после неудачной атаки, он не приказал вести наблюдение за противника, и отход батальона остался незамеченным его подчиненными.

В аналогичном ключе рассуждал и лейтенант Харман, чьи солдаты блокировали дорогу, устроив на ней прочный лесной завал под прикрытием нескольких пулеметов. Привыкнув к тому, что противник наступает только по дороге, он ограничился тем, что выставил на второстепенных направлениях лишь одиночные посты.

За все время боевых действий у финнов возникло твердое убеждение, что русские боятся их лесов, и в определенном моменте они были правы: для жителей южной России и Украины карельские леса были действительно гибельным местом, но для сибиряков и уроженцев Севера они таковыми не являлись.

Опыт прежней жизни позволил Бармину и Сухову незаметно подобраться к мерзнувшим на морозе финским дозорным, а затем в два ножа бесшумно снять их.

Когда прибывшая смена обнаружила окоченевшие трупы дозорных и выстрелами подняла тревогу, было уже поздно. Основные силы батальона уже ушли далеко вперед, и поднятая им вслед финнами хаотическая стрельба не причинила никакого урона.

Напуганные бойцы страны Суоми неистово палили в окружавшую их темноту как в копеечку, но от других активных действий воздержались. Надевать лыжи и идти в тревожную неизвестность для преследования противника никто не решился.

Стоит ли говорить, сколько радости было у бойцов Ильи Рогова после благополучного соединения с главными силами полка, но самого командира ждало жестокое разочарование. И дело было не в капитане Кривцове, который до поры до времени решил помалкивать о самоуправстве Рогова. Главное заключалось в том, что вопреки надеждам Ильи комполка Попцов также был настроен на то, чтобы дожидаться, когда главные силы дивизии пробьют кольцо вражеской блокады.

На все телеграммы с описанием плачевного положения остатков полка штаб дивизии неизменно твердил одно и то же: держаться, держаться, держаться. Держаться, несмотря на то что запасы продовольствия были на исходе, а количество больных и обмороженных увеличивалось с каждым днем в геометрической прогрессии.

От всего происходящего у Ильи сводило скулы, но он ничего не мог поделать. Вступать в пререкания со штабом дивизии ему не позволяли звание и должность, а посягать на авторитет Попцова Рогов не хотел. Оставалось только продолжать убеждать комполка в необходимости прорыва, и тут госпожа Судьба подарила ему шанс.

К огромной радости Ильи, вышел из строя генератор, питавший полковую рацию, что давало в сложившихся условиях командиру полка свободу действий.

Едва это стало известно, Рогов с удвоенной силой стал наседать на Попцова, который после двух дней бесед вынес решение вопроса о прорыве на общее собрание. Из одиннадцати оставшихся в строю офицеров восемь человек высказались за немедленный прорыв и только трое против.

Главным аргументом было отсутствие продуктов у окруженных соединений. НЗ оставалось только на один день, после чего люди должны были перейти на кору и коренья.

Сразу после принятия решения начались жаркие споры о том, как пробиваться. Многие командиры предлагали ударить объединенным кулаком по финской пробке на дороге.

– Заслышав звуки боя, наши обязательно придут на помощь и ударят по финнам с другой стороны, – убеждал собрание капитан Бунькин, но Илья был с ним категорически не согласен.

– Во-первых, могут и не услышать, а во-вторых, у них может не быть сил для встречного удара. До сегодняшнего дня, к сожалению, это так и было. Я предлагаю совершить обходной маневр и попытаться вывести остатки полка в квадрате 16–42. Даже если там есть заслоны противника, то они наверняка слабее тех сил, что блокировали дорогу, – предложил Рогов, но тут же получил весомый контраргумент от Попцова.

– В ваших словах, капитан, есть доля истины, которая в определенной мере подкреплена удачным прорывом вашего батальона, но есть одно но. Общая численность нашего полка больше, чем ваш батальон, несмотря на понесенные нами потери. Просто так совершить многокилометровый бросок через лесной массив незаметно невозможно. Даже если мы начнем движение ночью, финны обнаружат наше отступление и начнут преследование. Учитывая их мобильность за счет лыж, они успеют догнать нас и в лучшем для нас случае ударят по хвосту нашей колонны. А если мы наткнемся на их заслон и примем бой, то наши потери будут еще большими.