Карантин

Шоно поднял белую книжку, пролистал. У неё была бархатная обложка, такие видел он только у гидеоновских Библий, которые раздают в электричках.

– В этой книжке что-то есть. Посмотришь.

– Я ничего не понимаю.

Шоно посмотрел мрачно.

– У тебя нет времени, чтобы понимать и разбираться. У тебя бабушку застрелили.

– Я знаю!

– Даже сюда скоро приедет милиция. Или полиция, если у вас её тоже переименовали. Даже в Копище они после такого приедут. Телефон здесь есть? Звони лучше сразу. Это не так подозрительно. Меч спрячь и отнеси домой, если получится.

– А ты что будешь делать?

– Я уйду. Слишком много вопросов.

Шоно отправился в прихожую.

– Ты теперь здесь живёшь.

– Я не знал, что буду здесь жить,– ответил Шоно уже из коридора,– И мне есть, где переночевать в городе. Я помогу тебе, помогу всем вам. Но сначала реши дела с милицией. И не забудь помыть одну чашку.

Марина чудом не споткнулась

– Подожди ты, подожди

– Без паники, без паники. Мы встретимся завтра после уроков.

– Откуда ты знаешь, что я учусь в школе,– Марина задыхалась.

– Я ещё помню, когда бывают зимние каникулы. Какая у тебя школа? Номер?

– Нет, подожди, подожди. Кто ты такой? Откуда она тебя знает?

– Я все расскажу при встрече. Нет времени, чтобы диктовать ещё одну книгу.

– Знаешь, во время великой отечественной, когда отморозки вроде тебя уходили в атаку, они говорили – если я не вернусь, прошу считать меня коммунистом. Это красиво. Это до сих пор красиво. Так вот, скажи,– её глаза сверкали в темноте,– кем ты хочешь, чтобы я тебя считала?

– Можешь считать, что я кто-то вроде охотника на очень редких животных.

– На Серебряных Волков? Серебряный Волк был с ними?

Шоно молчал и прислушивался.

– Они едут,– произнёс он,– Три квартала отсюда. Без сирены, как на обычный вызов. Пусти, мне пора. Номер твоей школы?..

Марина назвала. Шоно кивнул, спустился по деревянным ступенькам и зашагал в ночь.

5

Зимнее утро. Снег хрустит, как сахар. Едкий мороз.

Арбузно-алый рассвет за чёрной лентой лесополосы.

Поликлиника стоит на краю города. Приземистое здание из бетонных плит с замызганными плитками на главном крыльце. Оно похоже на школу, тюрьму и канцелярию одновременно. Его строили в конце восьмидесятых, и очень спешили – был близок может быть распад Союза, а может конец света. Строили быстро, скорее как временное пристанище, пока не будет готова большая железнодорожная больница, что на Кижеватова. И вот прошли десятилетия, больница на Кижеватова так и стоит с пустыми чёрными окнами. Сюда идут с конечной остановке на Копище, мимо домиков, проваливаясь в снег по колено.

За поликлиникой – накрытое снегом поле. За полем – чёрная лента лесополосы. Здесь город уже закончился. Наверное, это должно обеспечить чистый воздух и покой. Но пока только старушки ругаются, что поликлиника неведомо где.

Возле входа – ларёк. Это небольшая будочка из утеплённой фанеры. Несколько лет на нём висела бумажка "КСЕРОКСА ЗДЕСЬ НЕТ". Потом с владельцем что-то случилось и у будочки появился новый хозяин. Он перекрасил ларёк, повесил новую решётку, а табличка сменилась на: "УСЛУГИ КСЕРОКОПИЯ ТОЖЕ".

Ксерокопировать пациентам приходится много, так что бизнес процветал.

Сейчас, утром, здесь не было ни души. Только одинокий прохожий в чёрной куртке и низко надвинутой шапки хрупал по снегу от остановки автобуса.

Он подошёл к ларьку, спустил рюкзак на землю. Достал свёрнутую бумагу и постучался в окованное железом окошко ларька.

Изнутри показалось лицо молодого китайца. Он торопливо открыл окошко, другой рукой включил ксерокс. Взял бумагу, развернул, кивнул, выключил ксерокс и поднялся, чтобы открыть дверь.

Со внутренней стороны двери был уже знакомый узор из металлических лент. Паутина блеснула, отражая малиновый огонь восходящего Солнца.

Прохожий вошёл, отодвинув занавес из деревянных бус. Уселся, снял шапку. Это был Шоно.

– Нихао,– улыбался молодой китаец. Он уже включил плитку и ставил чайник.

– И вам сайн байна,– с достоинством ответил Шоно. Шапку он положил на стол, и теперь стягивал вязаные перчатки,– Где отец?

– В поле. Тайцзицюань занимается.

– А, точно. Прости. Я потерялся во времени.

– Что с вами произошло?

– Только то убили госпожу Туровскую. Старшую.

Мрачный Шоно смотрел в стену.

– Кто убил? Могуи?

– Я думал, это будет акула,– произнёс Шоно,– они часто атакуют из унитазов. Но всё хуже. Ещё хуже. Её убили люди, представляешь? Люди!

– Они хотели грабить?

– Нет. Они знали, что она из охотников. И застрелили её по-человечески. Из автомата. Они не стали даже заходить. Стреляли прямо сквозь забор и стену дома.

– Это неосмотрительно,– заметил китаец,– Автомат легко искать.

– Даже если найдут, ничем не поможет. Понимаешь, здесь не Китай. Допустим, найдут этот автомат, проверят Окажется, что автомат пропал в Азербайджане в 1992 году. Выдан правительством отрядам народной самообороны и с тех пор пропал без вести.

– Они видели вас?

– Нет.

– Я слышал, сейчас часто арестуют торговцев оружием.

– К вам тоже приходили с обыском?

– Мы не торгуем оружием.

– Это и я знаю. А что с товаром?

– Есть товар.

– Больше стало?

– Приносят.

– Понимаю. Коммерческая тайна.