Каракалпак - Намэ

Все ребята дружно засмеялись, и даже те, кто сам постился, боясь ослушаться родителей.

Арухан не выдержала такой обиды, словно испуганный козленок метнулась в сторону и, схватив меня за руку, побежала из школы. Дома она заявила, что больше туда не пойдет ни за что на свете. А одного меня в школу никто не отпускал.

Однако скоро мы перекочевали в другой аул. На то была своя причина.

Брат моего дедушки Бекнияз жил в нашем же ауле, но в другом доме. Однако в колхоз они записались как одна семья. И членами артели стали от дома Бекнияза его жена — тетушка Менли, а от дома Хакимнияза — мой отец, Каипберген.

Однажды у нашего двора остановился председатель артели, позвал дедушку и, не слезая с коня, стал кричать:

— Вы мне срываете все показатели. Если завтра ты со своей старухой и ваша повестка Гулхан не впишутся в колхоз, то катитесь из моего аула, и чтобы ноги вашей тут не было!

И даже замахнулся на дедушку плетью. Дедушка ответил:

— Пока в председателях такой болван, как ты, я вступать в артель не буду.

Вечером он долго совещался с братом Бекниязом, и сообща они решили, что нам надо откочевывать в другой аул. Хотя многие в семье были против этого, но дедушка не изменил своего решения.

В новом ауле пас приняли хорошо, и там мой отец с матерью тут же вступили в колхоз, а дедушку с бабушкой никто в колхоз не тянул. Оказывается, если в артели состоят молодые, то стариков вписывать в нее и необязательно.

В новом ауле дедушка снова хотел отвести нас в школу, но Арухан уперлась и, сколько ее ни уговаривали, лишь молчала, тупила глаза да пряталась за спину бабушки. А меня одного в школу не приняли. Как дедушка ни упрашивал учителя, как ни уговаривал, какие поговорки и мудрые изречения ни приводил в доказательство своей правоты, но пришлось мне ждать еще три года.

13

Однажды в середине зимы под вечер к нам в дом вошли четыре старца в сопровождении коше-бия. Их приняли как подобает, и через некоторое время паша последняя курица уже варилась в котле. Мать очистила немного джугары и принялась молоть ее, дедушка в ожидании ужина потчевал гостей разговорами, я занялся подбрасыванием топлива в очаг, а сестрица Арухан возилась в углу с малышками, чтобы они не шумели и не мешали беседе аксакалов.

Из беседы аксакалов:

— По мне, уж лучше прислуживать гостям, чем самому гостем быть, ибо все время приходится думать, а достоин ли я такого почета, который мне оказывают?..

— Известно, что кислый айран из добрых рук вкуснее сметаны из рук недобрых…

Удивительное дело: когда обычный человек идет в гости к большому начальнику, то несет с собой больше, чем тот сможет съесть, и наоборот, когда большой начальник идет в гости к обычному человеку, то является с пустыми руками, наедается досыта и еще подарок уносит…

Щедрость щедрости розни. Иной хозяин так закармливает и задаривает гостя, как будто хочет ублажить врага…

— Но таких немного. Народ-то у нас простосердечный. У каждого все на лице написано…

— Недаром предки говорили: «Лучше быть обманутым, чем обманщиком»…

— Ибн Сина говорил: «Сколько богатства ни копи, а твое лишь то, что съел. Остальное достанется другим». Верно сказано!..

— Некоторые думают, что наш закон гостеприимства заставляет хозяина улыбаться гостю и ухаживать за ним. О невежды! Наш закон гостеприимства позволяет хозяину лишний раз проявить свои лучшие качества перед людьми…

Из рассказов аксакалов. Один торговец ездил из аула в аул и продавал свой сладкий товар. В одном ауле он задержался надолго. Это пришлось не по нраву его двенадцатилетнему сыну, ибо сыну было скучно. Все люди того аула работали с утра до ночи. И дети людей того аула тоже работали со своими отцами и матерями. Сыну торговца не с кем было поиграть, и он сказал отцу:

— Отец, уедем отсюда. Тут живут скучные люди.

— Нет, — сказал ему торговец, — с такими людьми можно творить чудеса.

Сказав это, он повел сына в сарай, где хранил свой товар. Привел и приказал:

— Принеси-ка два ведра воды.

Исполнил сын отцово веление. Принес воду. Открыл торговец мешки с сахаром, разбрызгал воду, и ни единая капля не упала на пол, всю воду впитал сахар. И сказал тогда отец сыну:

— Вот видишь, сын, свершилось чудо. Два ведра, это, считай, батман. Ты принес воду, а у нас прибавилось сахару. Ни в одном другом месте я не мог сотворить такое чудо. А с этими смирными и наивными людьми смог. Так куда же мы пойдем от такого народа?

Сын торговца понял слова своего отца и заулыбался.

Говорят, что эти бесхитростные люди, которые никогда никого на свете ни в чем не подозревали, — наши предки. Есть такое предание.

Еще. Один джигит поехал на коне в соседний аул, а вернулся пешим, но при этом очень радостным.

— Сынок, где твой конь? — вопрошает его отец. — Коня украли! — ответствует джигит.

Так чему же ты возрадовался? — вопрошает отец.

— Как же мне не возрадоваться, — ответствует сын. — Ведь когда коня крали, меня на нем не было. Будь я в седле, так и меня бы украли вместе с конем, и твоя печаль, отец, была бы вдвое горше.