Кар

– Ладно, отец, – сын тяжело вздохнул. – Мои средства все уходят на семью.

– Понятно. Жизнь – штука тяжелая, твой брат хотел скопить денег и купить квартиру. Но теперь…

– Мальчик с нами будет, не волнуйся.

– Она и про мальчика сказала. Не хочет она, чтобы он у вас оставался. Как узнала о гибели твоего брата, так предложила Максима мне.

– Нет, нет. Что за глупости. Даже если его родителей уже нет в живых, он все равно будет жить с нами. У него есть своя комната.

– Она и рассчитывает заполучить все. А теперь, когда его родители умерли, ему покоя не будет у вас.

– Нет, отец. Я прослежу, чтобы его не обижали.

– Ладно, посмотрим, – сказал отец. – Ты езжай домой, я поеду с Максимом. Приеду, расскажу.

В палате было четыре кровати. Три застеленных, на четвертой у окна лежал Максим. Старик подошел к стулу, стоящему у стены, и взял его. Он поставил стул к кровати Максима. На бледном лице мальчика появилась улыбка.

– Деда, – произнес Максим, – ты приехал.

Дед сел на стул и взял исхудавшую руку внука.

– Ты не уедешь? – спросил мальчик.

– Нет, я буду с тобой.

– Они не приехали еще. Я так ждал их.

– Они… – дед не решился рассказать Максиму о гибели родителей. – Они передали тебе привет и горячие поцелуи. Они еще задержатся на Севере.

– А что они пишут? – не унимался мальчик.

– Твои мама и папа купили тебе подарок.

– Какой? – в бледных детских глазах появился огонек.

– Я пока не знаю. Они пришлют его по почте.

– Так долго, – протяжно произнес мальчик.

– А что ты хочешь больше всего?

– Я хочу их увидеть. Я соскучился.

На тумбочке рядом с кроватью лежала серая папка.

– Что там? – спросил дед, стараясь перевести тему. Боль от утраты сына уже давно поселилась в его сердце и осколками уселась на дно, заставляя душу страдать всякий раз, когда в сознании появлялись мысли о трагической гибели старшего сына.

– Это же мои рисунки, ты забыл? – мальчик посмотрел на деда с укором.

– Нет, нет, не забыл. Я помню, ты всегда рисовал. Я помню все твои рисунки. Твоя картина, что ты мне подарил прошлым летом, до сих пор украшает мою скромную комнату. Три березы, кажется, так ты назвал ее?

– Да, верно. Папа, мама и я. Мы вместе. Папа – большая береза, мама – чуть поменьше, а самая маленькая —…

Максима прервал кашель. Сначала глухой и прерывистый, затем глубокий, казалось, кашель не отпустит мальчика. Дед пытался взять полотенце, чтобы вытереть капли слюны, появившиеся на бледных губах, но с ужасом увидел багровые пятна. Кровь. Мальчик кашлял, наружу вылетали капли крови. Дед громко позвал санитара. В коридоре что-то зашевелилось, послышались беспокойные шаги. В палату зашла немолодая полная женщина. В этот момент мальчик наклонил голову, и вырвал какой-то черной жижей. Все белье запачкалось.

– Не волнуйтесь, я все уберу, – добродушно сказала женщина.

На следующий день вечером мальчик и дед находились в одноместной палате в городской онкологической больнице.

– Наконец-то, деда, – обрадовался Максим, на его бледном исхудавшем лице появилось подобие улыбки. Она не была похожа на сияющую солнцем детскую улыбку. Но дед увидел радость и почувствовал ее тепло в своем сердце, словно детская радость наполнила его сознание детскими мечтами, какие посещают каждого человека в юные годы и о каких все вспоминают с сожалением в старости.

– Я купил тебе продукты, – ответил деде с порога. – Тебе не все можно.

– А там, что? – поинтересовался мальчик, поглядывая на кулек.

– Это сюрприз.

– Ну что там, – почти с нескрываемым детским интересом спросил Максим.

– Это краски и кисти. – Он достал из кулька красную коробочку и дал ее внуку.

Максим открыл коробку и увидел в ней набор кистей.

– Профессиональные, – раздался глухой голос мальчика. – Теперь я могу рисовать Тайгу.

– У тебя талант, я всегда говорил твоим родителям об этом.

– А они что? – спросил мальчик, разглядывая краски.

– Они хотят отдать тебя в художественную школу. Там, где учатся все будущие художники, – старик выдумал это, чтобы поднять настроение мальчика. Он вспомнил слова доктора, нужно создать вокруг мальчика хорошую эмоциональную атмосферу. Болезнь часто прогрессирует на фоне угнетения психо-эмоциональной сферы.

– Я теперь нарисую всех животных, что в Тайге обитают, – спасибо, деда.

– Максим, ты тут хозяйничай, а я пока поговорю с доктором.

– И ты вернешься? – мальчик не хотел, что бы дед уходил от него, он боялся, что тот не вернется.

– Я обещаю, как только я поговорю с доктором, я сразу же к тебе.

Стены кабинета были завешаны десятками дипломов и похвальных грамот. Дорогая обстановка, позолоченные канцелярские принадлежности отсвечивали лучи солнца, больно ударившие по глазам старика.

– Вы сядьте здесь, – учтиво предложил доктор. – Сегодня яркая погода, солнце так и норовит внутрь пробраться. Весна на пороге. – Доктор прикрыл занавеской пол окна, чтобы солнечные лучи не слепили глаза старика, затем сел в мягкое кожаное кресло, приятно прошипела кожа черного кресла с замшевыми подлокотниками.

Старик сел на край такого же глубокого кожаного кресла, чтобы легче было вставать, когда уходить будет.