Капризы Клио

Тут Мария несколько раз всхлипнула, но снова справилась с собой – правда, с таким трудом, что даже твердокаменный Ратвен почувствовал некоторое смущение.

– Простите мне мою слабость, – продолжала королева прерывающимся голосом. – Вы знаете, в каком я положении, и мне трудно себя сдерживать. Мне больше нечего добавить, джентльмены. Если вы со своей стороны даете слово, что все заговоры в прошлом, то я обещаю прощение и помилование всем, кто был выслан из страны за участие в мятеже, а равно и тем, кто замешан в убийстве синьора Давида. Будем жить так, будто ничего этого просто не было. Прошу вас, джентльмены, дать мне перечень необходимых гарантий, и я подпишу его в том виде, который вас устраивает.

Мортон вручил ей захваченный с собой документ, и Мария медленно прочла его, то и дело прерываясь, чтобы смахнуть набежавшую слезу. Наконец она кивнула своей золотистой головкой.

– Все верно, на мой взгляд, – заключила королева. – Здесь все так, как должно быть. – Она повернулась к Дарнли. – Будьте любезны, милорд, подайте перо и чернила.

Милорд обмакнул перо и протянул его супруге. Королева положила пергамент на небольшой пюпитр и склонилась над ним, как вдруг перо выскользнуло из ее пальцев, и она с глубоким судорожным вздохом упала на спинку кресла. Глаза королевы закатились, в лице не осталось ни кровинки.

– Ее величество в обмороке! – воскликнул Марри, подбежав к креслу, но Мария через несколько секунд пришла в себя и смотрела на всех со слабой извиняющейся улыбкой.

– Пустяки, это пройдет, – прошептала она, приложив руку ко лбу. – Голова что-то закружилась. Мне в последние дни нездоровится… – Ее жалобная интонация и томный вид вызывали сострадание. Суровые джентльмены поневоле испытывали неловкость и раскаяние. – Может быть, вы оставите это здесь? Я немного отдохну и подпишу, а утром передам вам.

Милорды поднялись с колен, и Мортон от имени всех выразил сожаление о тех страданиях, которым они ее подвергли, и обещал искупить свою вину.

– Благодарю вас, – бесхитростно ответила Мария и шевельнула рукой. – Пожалуйста, не беспокойтесь обо мне, ступайте.

Милорды удалились, весьма довольные тем, что благополучно обстряпали дельце. Они покинули дворец и разъехались по своим эдинбургским домам; Марри отправился вместе с Мортоном.

Вскоре к оставшемуся в Холируде Мэйтленду Лесингтону подошла горничная королевы с просьбой явиться к ее величеству. Лесингтон прошел в опочивальню. Королева лежала в постели и встретила его слезами и упреками.

– Сэр! – воскликнула она. – Я подчинилась воле милордов и удовлетворила все их требования, но одним из моих условий было немедленное изменение того унизительного положения узницы, в котором я сейчас нахожусь. А между тем двери моих покоев до сих пор охраняют солдаты с оружием и не дают моим слугам свободно входить и выходить. Так-то вы держите свое слово? Разве я не исполнила все пожелания лордов?

Пристыженный Лесингтон, сознавая справедливость ее упреков, удалился в смущении и тотчас исправил положение, сняв караулы в коридоре, на лестницах и повсюду внутри дворца, оставив только стражу у ворот снаружи.

Наутро он горько пожалел о своем легковерии: ночью Мария Стюарт не только бежала сама, но и прихватила с собой милорда Дарнли. С помощью своего трусливого мужа она осуществила план, задуманный ею еще позапрошлым утром. В полночь они под охраной нескольких слуг, пройдя неохраняемыми теперь коридорами, спустились в подвал и ушли потайным ходом, ведущим в часовню, и дальше через кладбище, мимо свежей могилы Давида Риццо. За оградой кладбища их ждали приготовленные по распоряжению Дарнли лошади. Вскочив на них, беглецы поскакали во весь опор – напомним опять, что Мария-то была почти на сносях[11] – и уже к пяти часам утра прибыли в королевский замок Данбар.

Тщетно надеялись одураченные лорды на гонца, отправленного к ним с требованием подписать обещанную грамоту. Слишком поздно они смекнули, что королева провела их, сыграв на трусости и глупости Дарнли.

Меньше, чем через неделю, пленница, выскользнувшая из лап вероломных заговорщиков, вернулась во главе армии и обратила их в бегство.

II. НОЧЬ В КЁРК-О'ФИЛДЕ Убийство милорда Дарнли

Жизнь королевы Шотландской, вообще говоря, изобиловала оплошностями. Однако нерешительность в осуществлении возмездия милорду Дарнли – возмездия, в котором Мария Стюарт поклялась в ночь убийства Давида Риццо, – была, возможно, роковой для нее ошибкой.