Капкан для призрака

— Каждое слово, которое я вам сказала, — она медленно цедила слова сквозь зубы, — это чистая правда. Пусть я умру на месте, если это была неправда. Может, хотя бы теперь вы мне поверите! — подняв взгляд к потолку и затопав ногами, как капризный ребенок, она вскричала: — Боже на небесах, сделай так, чтобы он мне поверил!

Спокойным, протестующим «Ну и дела!» ее перебил новый голос. Перебил так неожиданно, словно на них обоих кто-то вылил ведро холодной воды.

По пестрому индийскому ковру в гостиную вошел Винс Боствик, теперь он был бледнее, чем раньше. Он курил сигарету, которую поспешно погасил в латунной пепельнице на сервировочном столике, лишь только перехватил ледяной взгляд Марион. И все же спокойным он не казался.

— Мой дорогой друг, — сказал он и смерил Гарта взглядом с головы до ног, — сколько живу, никогда не слышал, чтобы ты так выражался. Я даже не знал, что ты на такое способен.

— Ты не знал? — вскричала Марион, оттопырив верхнюю губу. — Ты серьезно не знал?

— Нет. А теперь пара слов для тебя, золотко. Ты уговорила доктора Фортескью, чтобы он ничего не сказал полиции? Ты попросила его, чтобы он ничего не говорил?

— Но, Винс, в этом не было нужды. Достаточно было просто намекнуть. Доктор всегда делает то, что я попрошу.

— Если ты так полагаешь, любимая, поскорее посмотри в окно.

Марион не шевельнулась.

— Полиция, — сказал Винс. — Насколько я помню этот округ, один из них — инспектор из полицейского участка на Росслин-Хилл. Хочешь что-нибудь добавить к этому, Дэвид?

— Только один вопрос, — ответил Гарт, тоже повернувшись к Марион. — Вы говорите, что об этом деле доктору Фортескью не сказали ничего. Что точно означает это «ничего»?

— Ну, кое-что мне пришлось ему сказать, сами понимаете. Не могла же я отделаться простым молчанием, ведь так? Поэтому я сказала, что на тетю Бланш напала какая-то женщина, которая потом убежала через дверь в подвал, что она в действительности и сделала. Однако я сказала, что это, очевидно, была какая-то воровка, что я ее как следует не рассмотрела и поэтому не смогу опознать.

Эхо в холле глухо повторило энергичный стук в парадную дверь.

— Тебе нужно хорошенько подумать, что ты скажешь этим парням, — произнес Винс. Он пошел открыть дверь и, перед тем как взяться за дверную ручку, расправил плечи. Гарт последовал за ним.

Снаружи стояла по стойке смирно широкоплечая фигура военного вида, у нее были пышные седые усы, а на голове фуражка инспектора. Позади нее торчал шлем какого-то констебля. Винс прекрасно умел обходиться с низшими полицейскими чинами, они просто обожали его.

— А, приветствую вас, — непринужденно и доброжелательно сказал он. — Мистер… э-э… инспектор Роджерс, если не ошибаюсь?

— Сэр! — Инспектор отдал честь. — Полковник Селби дома?

— К сожалению, сегодня вечером полковник Селби в клубе.

— Только между нами, сэр, но я не разыскиваю полковника. Вы мистер Боствик, не так ли? Зять полковника.

— Ну, не совсем зять, но нечто в этом роде. Вам что-то угодно?

Вид у инспектора Роджерса стал еще более серьезным и отчаянным. Он снова отдал честь.

— Просто ужасно, сэр, что с этой бедной дамой случилось такое горе. Но, к счастью, у нас есть свидетельница, которая считает, что окажется полезной, если у нее будет возможность десять минут побеседовать с миссис Боствик.

— Свидетельница?

— Да, сэр. Если вы выглянете за ворота, вы увидите ее. Она сидит в автомобиле марки «паккард». Ее зовут леди Калдер.

Глава 5

— Леди Калдер! — повторил Винс.

Он обернулся и посмотрел на Гарта.

«Да, дружище, — добавил его совершенно не враждебный взгляд так ясно, словно Винс сказал это вслух, я слышал твой разговор с Марион».

Винс как-то заметил, что из окон верхнего этажа этого дома в ясную погоду виден самый дальний уголок парка и даже собор Святого Павла. Если бы такой вид сейчас и открывался, Гарт вряд ли стал им восхищаться.

Неухоженный сад перед домом, с рододендронами и араукариями, простирался до самой кирпичной стены на Нэгс-Корнер-Роуд. Через ажурные ворота в этой стене, которые сейчас были открыты, Гарт видел дрожащий отсвет уличного фонаря на зеленом лаке и латунных молдингах автомобиля.

Первая мысль, пришедшая Гарту в голову, была: «Инспектор Роджерс. Как Винс ухитряется запомнить такие фамилии? Как такое возможно, что он помнит всех и сумел заслужить расположение всех этих людей?» Потом он мог думать только о Бетти.

— Леди Калдер, — повторил Винс. — Спасибо, инспектор, прошу вас, пригласите леди Калдер войти.

— Слушаю, сэр.

В холле, который уже видел столько эмоциональных сцен, снова ощущалось похожее волнение. Из гостиной с властным достоинством вышла, шелестя платьем, Марион Боствик и направилась в тыльную часть холла.

Гостиная и столовая находились справа. В конце холла, напротив фасада, была маленькая комната; когда Марион включила там свет, Гарт увидел типичное мужское жилище.

Бетти Калдер шла по дорожке от ворот.