Капитанская дочка

I had at last resolved to make a kite of it, and, taking advantage of Beaupr?'s slumbers, I had set to work.	Я решился сделать из нее змей, и пользуясь сном Бопре, принялся за работу.
My father came in just at the very moment when I was tying a tail to the Cape of Good Hope.	Батюшка вошел в то самое время, как я прилаживал мочальный хвост к Мысу Доброй Надежды.
At the sight of my geographical studies he boxed my ears sharply, sprang forward to Beaupr?'s bed, and, awaking him without any consideration, he began to assail him with reproaches.	Увидя мои упражнения в географии, батюшка дернул меня за ухо, потом подбежал к Бопре, разбудил его очень неосторожно, и стал осыпать укоризнами.
In his trouble and confusion Beaupr? vainly strove to rise; the poor "outchitel" was dead drunk.	Бопре в смятении хотел было привстать, и не мог: несчастный француз был мертво пьян.
My father pulled him up by the collar of his coat, kicked him out of the room, and dismissed him the same day, to the inexpressible joy of Sav?liitch.	Семь бед, один ответ. Батюшка за ворот приподнял его с кровати, вытолкал из дверей, и в тот же день прогнал со двора, к неописанной радости Савельича.
Thus was my education finished.	Тем и кончилось мое воспитание.
I lived like a stay-at-home son (n?doross'l), amusing myself by scaring the pigeons on the roofs, and playing leapfrog with the lads of the courtyard, till I was past the age of sixteen.	Я жил недорослем, гоняя голубей и играя в чахарду с дворовыми мальчишками. Между тем минуло мне шестнадцать лет.
But at this age my life underwent a great change.	Тут судьба моя переменилась.
One autumn day, my mother was making honey jam in her parlour, while, licking my lips, I was watching the operations, and occasionally tasting the boiling liquid.	Однажды осенью матушка варила в гостиной медовое варенье а я, облизываясь, смотрел на кипучие пенки.
My father, seated by the window, had just opened the Court Almanack, which he received every year.	Батюшка у окна читал Придворный Календарь, ежегодно им получаемый.
He was very fond of this book; he never read it except with great attention, and it had the power of upsetting his temper very much.	Эта книга имела всегда сильное на него влияние: никогда не перечитывал он ее без особенного участия, и чтение это производило в нем всегда удивительное волнение желчи.
My mother, who knew all his whims and habits by heart, generally tried to keep the unlucky book hidden, so that sometimes whole months passed without the Court Almanack falling beneath his eye.	Матушка, знавшая наизусть все его свычаи и обычаи, всегда старалась засунуть несчастную книгу как можно подалее, и таким образом Придворный Календарь не попадался ему на глаза иногда по целым месяцам.
On the other hand, when he did chance to find it, he never left it for hours together.	Зато, когда он случайно его находил, то бывало по целым часам не выпускал уж из своих рук.
He was now reading it, frequently shrugging his shoulders, and muttering, half aloud -	Итак батюшка читал Придворный Календарь, изредко пожимая плечами и повторяя вполголоса:
"General!	"Генерал-поручик!..
He was sergeant in my company. Knight of the Orders of Russia!	Он у меня в роте был сержантом!... Обоих российских орденов кава-лер!..
Was it so long ago that we -" At last my father threw the Almanack away from him on the sofa, and remained deep in a brown study, which never betokened anything good.	А давно ли мы..." Наконец батюшка швырнул календарь на диван, и погрузился в задумчивость, не предвещавшую ничего доброго.