На следующее утро все в лагере проснулись, когда было еще темно. Опять заполыхали костры, на которых в котелках варилась похлебка. По всему лагерю распространился ароматный запах тушенки. Виктор спал в маленькой палатке вместе с водителем грузовика — Николаем.
Когда Саламатин проснулся, Николая в палатке уже не было. Виктор, позевывая, вылез из палатки и с наслаждением втянул в себя запах тушенки и жарящегося на костре мяса.
В свете раннего рассвета он увидел своих спутников. Кто-то из них надувал и спускал на воду резиновые лодки. Двое мужчин готовили для погружения под воду акваланги. Остальные боевики жарили мясо и варили на кострах суп, а также умывались и чистили зубы в холодной воде реки.
К Виктору подошел Геннадий, поздоровался с ним за руку и сказал:
— Вдоль берега проезда дальше нет. Но ничего, мы спустимся к устью речки на надувных лодках, а кое-кто из ребят пока поищет объездные пути. Может быть, что-то и найдут. А сейчас прошу к столу, позавтракаем и — сразу в путь.
После сытного завтрака, состоящего из супа с гороховым концентратом и тушенкой, а также шашлыка из маринованной свинины, пятнадцать человек уселись в три большие надувные резиновые лодки с мощными подвесными моторами и стали медленно сплавляться вниз по течению реки. В составе группы были: Геннадий, Виктор, двое аквалангистов в гидрокостюмах и одиннадцать до зубов вооруженных боевиков. Оружия не было только у Саламатина и Быкова.
Впрочем, Виктор заметил, что куртка сзади у Геннадия подозрительно топорщится, и догадался, что у него за пояс засунут пистолет.
Виктор даже думать не хотел, что произойдет, если он не найдет затопленный катер с золотом. А что произойдет, если он его найдет?.. Захочет ли Геннадий выполнить условия их устной договоренности и отдать ему половину золота? Или он, может быть, просто убьет его? А если Геннадий захочет избавиться от него, то когда он решит это сделать? И как?
От этих мыслей Виктору становилось не по себе. У него даже появилось предчувствие, что он останется здесь навек. Где-нибудь зарытый под деревом или с камнем на шее будет плавать в речной глубине. Поэтому Саламатин решил, что если вдруг что-то пойдет не так — быстро удрать отсюда. С золотом или нет — как получится.
А пока Виктору не оставалось ничего другого, кроме как осматриваться по сторонам в поисках знакомых ему ориентиров на берегах реки.
Они спускались вниз по течению реки все ближе и ближе к бескрайним просторам Охотского моря, и вдруг Виктор наконец-то узнал берега, у которых он был около месяца назад. Здесь почти ничего не изменилось. Все было, как и прежде. Только листва на деревьях и кустах еще больше пожелтела и поредела.
— Это та самая речка. Я узнал ее, — воскликнул Виктор и повернулся к Быкову.
— Отлично! — произнес Геннадий и одобрительно похлопал Саламатина по плечу. — А где ты затопил катер?
— Вот там! — Виктор рукой указал направление.
— Подойди туда! — отдал приказание рулевому Геннадий. — А ты готовь эхолот, — он повернулся к другому боевику, сидящему на носу лодки.
— Есть! — отозвался тот и включил прибор.
— Теперь помедленнее, — сказал Виктор, вертя головой и вспоминая ориентиры, которые он запомнил в прошлый раз. Он старался как можно точнее определить то место, где его катер пошел на дно.
— Еще медленнее, — сказал Саламатин рулевому.
— Выключи его совсем! — приказал Геннадий. По его голосу чувствовалось, что он был здорово взволнован, хотя и старался не показывать этого.
Рулевой выключил зажигание навесного мотора, и теперь лодка в полной тишине неторопливо плыла вниз по течению реки. Боевик, сидевший на носу лодки, опустил в воду датчик эхолота и внимательно всматривался в его маленький жидкокристаллический дисплей. На дисплее был виден неровный контур дна и несколько небольших рыб.
— Здесь! — решительно сказал Виктор, в последний раз сверившись с одному ему ведомыми ориентирами на берегу, и посмотрел на Геннадия, как бы давая тому понять, что свое дело он выполнил и теперь пришло время поработать самому Быкову и его людям.
— Буек! — отрывисто приказал Геннадий рулевому на корме.
Рулевой тотчас сбросил за борт красно-белый полосатый буек с привязанным к нему на веревке свинцовым грузом. Груз тотчас пошел на дно, увлекая за собой прочный капроновый шнур. Через пару секунд разноцветный буек дернулся и застыл на месте, обозначая указанное Виктором место.
— Что там у тебя? — спросил Геннадий у боевика, сидящего на носу лодки, и, не дожидаясь ответа, сам взглянул на дисплей эхолота.
— Пока ничего, — немного растерянно ответил боевик.
Геннадий и сам это видел. На маленьком дисплее отчетливо бы виден контур дна, наполовину ушедшее в песок дерево с торчащими в разные стороны корнями и большая рыбина рядом. Больше ничего видно не было. Геннадий посмотрел на покачивающийся в десяти метрах у них за кормой буек и опять впился глазами в дисплей эхолота. Но на нем по-прежнему было пусто…
Вот показалось еще одно лежащее на дне реки дерево, и рядом с ним стайка рыбок. Потом прибор стал показывать лишь неровности речного дна…