Капитан Панталеон и Рота Добрых услуг

— Во всей Амазонии нет крепости, которую программа «Говорит Синчи» не могла бы обратить в руины. — Синчи дает щелчок в пустоту, Синчи фыркает, напускает на себя важность. — Не буду скромничать: стоит мне взять вас на прицел — и через неделю Рота добрых услуг прикажет долго жить, а вы сами со свистом вылетите из Икитоса. Такова печальная действительность, мой друг.

— Ах, значит, вы пришли с угрозами, — выпрямляется Панталеон Пантоха.

— Ничего подобного, наоборот. — Синчи наносит удары невидимым врагам, Синчи, словно тенор, прижимает руку к сердцу, пересчитывает несуществующие купюры. — До сих пор я противился давлению из бойцовского азарта, к тому же я принципиальный. Но ведь и мне жить надо, а воздухом сыт не будешь, поэтому впредь я буду бороться за небольшую мзду. Вы не находите это справедливым?

— Так, значит, вы пришли шантажировать? — Панталеон Пантоха встает, Панталеон Пантоха спадает с лица, опрокидывает мусорную корзину, бросается к лестнице.

— Я пришел помочь вам. Спросите кого угодно. — у моих передач ураганная мощь. — Синчи напрягает мускулы, Синчи выпрямляется, прохаживается взад-вперед, размахивает руками. — Они сокрушают судей, помощников префектов, супружеские узы; все, что попадает под их обстрел, рассыпается в прах. За несколько жалких солей я готов с дорогой душой защищать Роту добрых услуг и ее мозговой центр. Принять великий бой за вас, сеньор Пантоха.

— Пусть старая ведьма просит у меня прощенья за то, что не понимает шуток. — Почита бьет об пол чашки, Почита бросается на постель, царапает Панту, рыдает. — Вы меня доведете, вы добьетесь — я потеряю ребенка. Идиот несчастный, разве я всерьез сказала? Я пошутила.

— Синфоросо! Паломино! — Панталеон Пантоха хлопает в ладоши, Панталеон Пантоха кричит. — Фельдшер!

— Что с вами, не стоит нервничать, успокойтесь. — Синчи затихает, смягчает тон, встревоженно оглядывается. — Можете не отвечать сразу. Посоветуйтесь, наведите обо мне справки, а через недельку встретимся, поговорим.

— Уберите этого проходимца, сбросьте его в реку, — приказывает Панталеон Пантоха взбегающим по лестнице людям. — И больше не пускать его в интендантский центр.

— Послушайте, вы — самоубийца, вы же не знаете, я в Икитосе — первый человек. — Синчи размахивает руками, Синчи сопротивляется, защищается, падает, удаляется, пропадает, намокает. — Пустите, что это значит, послушайте, вы пожалеете, сеньор Пантоха, я пришел помочь вам. Я вам друуууг!

— Это страшный проходимец, но его программу слушают даже камни. — Лейтенант Бакакорсо с любопытством разглядывает журнал, забытый на столике в «Баре Луче». — Как бы это полосканье в Итайе не причинило вам хлопот, мой капитан.

— Лучше хлопоты, чем гнусный шантаж. — Заголовок, вопрошающий «Знаете ли вы, кто такой и чем занимается Йакуруна?», привлекает внимание капитана Пантохи. — Я послал рапорт Тигру Кольасосу и уверен, он меня поймет. Гораздо больше меня волнует другое, Бакакорсо.

— Десять тысяч услуг, мой капитан? — «Не то принц, не то водяной, закручивающий водовороты и омуты на реках», — удается прочитать лейтенанту Бакакорсо. — С жарой цифра поднялась до пятнадцати тысяч?

— Разговоры! — «Верхом на кайманах или на гигантских речных удавах», — написано под картинкой, над которой склонилась голова капитана Пантохи. — Неужели так много говорят у нас, в Икитосе, о нашей Роте, обо мне лично.

— Сегодня мне опять приснилось то же самое, Панта. — Почита трет висок. — Нас с тобой распяли на одном кресте, тебя с одной стороны, меня — с другой, И сеньора Леонор вонзила копье мне в живот, а тебе — в птенчика. Какой-то сумасшедший сон, правда, любовь моя?

— Конечно, вы теперь самый знаменитый человек в городе. — «На ногах он носит черепашьи панцири», — утверждает фраза, наполовину закрытая локтем лейтенанта Бакакорсо. — Вас больше всех ненавидят женщины, вам больше всех завидуют мужчины. Все разговоры в городе ведутся вокруг Пантиляндии, прошу прощения.

— Но поскольку вы ни с кем не общаетесь и живете исключительно интересами дела, вас это не трогает.

— Меня не трогает, а семью задевает. — «Ночью он спит под покровом из крыльев бабочек», — дочитывает наконец капитан Пантоха. — Жена у меня очень чувствитель-ная, к тому же она в положении, если что раскроется, на нее подействует ужасно. Я уж не говорю о матери.

— Кстати, о сплетнях. — Лейтенант Бакакорсо швыряет журнал на пол, лейтенант Бакакорсо поворачивается, вспоминает: — Должен рассказать вам одну занятную вещь. На днях Скавино принимал депутацию знатных граждан города Наута во главе с алькальдом. Они пришли с петицией, ха-ха.

— Мы считаем несправедливым, что Рота добрых услуг является исключительной привилегией казарм и военно-морских баз. — Алькальд Пайва Рунуи поправляет очки, алькальд Пайва Рунуи оглядывает своих товарищей, принимает торжественную позу, читает. — Мы требуем, чтобы гражданам солидного возраста, служившим в армии, а ныне живущим в отдаленных точках Амазонии, также было предоставлено право пользоваться услугами Роты по ценам со скидкой, установленной для солдат.