Капитан Магу. Триумф и падение

– Пытаетесь создать легенду о грозном, но справедливом полковнике Барти, который одной рукой карает виновных, а другой милует непричастных?

– Легенды пишут победители, а мы пытаемся полного разгрома избежать.

Дальнейший марш протекал, в общем, гладко, если не считать нескольких мелких стычек с княжескими частями. При приближении столь грозной, по местным масштабам, силы они предпочитали отходить, не принимая боя. На четвертый день головной дозор вышел к тому самому мосту, который был взорван Горановичем, что отрезало отряд албая Сатылмыша от Камы. Позднее этот мост был практически заново построен из дерева османийцами и ими же, при отступлении албая, сожжен. Позднее его опять восстановили войчетутские саперы для прохода отряда полковника Симововича к Крешову.

К большому удивлению Алекса, мост до сих пор был цел. Более того, он никем не охранялся, переправляйся кто хочет.

– Я становлюсь параноиком или нам приготовили засаду?

– Скорее, второе, господин полковник, – подхватил мысль начальства Крыдлов, – но я бы еще не исключал минирования моста.

Мина, как оказалось, все-таки была. То ли она была поставлена кривыми руками, то ли ставили ее наспех, а может просто порох в бочонке отсырел, но прикрепленный к одной из опор заряд не сработал, несмотря на полностью сгоревший фитиль.

– Кое-кому из головного дозора крупно повезло, – флегматично заметил Гжешко.

Без помех переправившись через ущелье, в тот же день колонна себрийцев вышла к городу еще засветло. Над укреплениями Татамыдага развевалось аж три флага одновременно. Два из них Алекс определил как флаги княжеств Войчетутского и Ясновского. Зато над противоположной высотой гордо реяло знамя «Свободной Себрии». Что именно висело над старой цитаделью, разглядеть не удалось, но в целом информация, полученная от пленных княжеских офицеров, оказалась верна.

Прибытие в Каму трех с лишним тысяч солдат полковника Барти вызвало ликование у одних и уныние у других. Баланс сил склонился на сторону «Свободной Себрии». К этому времени казематы Ападагпара защищало не более пяти сотен солдат. Однако, прежде чем выбивать коалицию из Камы, полковник Барти решил составить более детальный план, а заодно узнать о произошедшем в Каме за время его отсутствия.

– Где подполковник Мартош?

Вот тут-то и выяснилось, начальник штаба вооруженных сил «Свободной Себрии» неожиданно и бесследно исчез за несколько часов до нападения на них солдат княжеской коалиции. Собственно, эта самая суета, поднявшаяся вследствие пропажи, не дала нападению возможности стать внезапным, свободносебрийцы были уже на ногах и при оружии.

– Из города нас быстро выбили, а в старой цитадели изначально был только княжеский гарнизон, – докладывал себрийский комбат, принявший командование всеми свободносебрийцами в Каме, как старший по должности. – В это время мы понесли основные потери, около сотни убитыми. Пленных они не брали. Основные наши силы стояли на Ападагпаре, к ним присоединились те, кому удалось вырваться из города. Один раз они сунулись, но быстро умылись кровью. Больше атаковать не пытались. С тех пор так и сидим, друг на друга смотрим. Продовольствия осталось еще на неделю, патронов по сотне на винтовку.

– Понятно, – подвел итог доклада полковник Барти. – А что все-таки с Мартошем? Убит? В плену?

– Не удалось выяснить, господин полковник. В плен он точно не попал и мертвым его никто не видел. Думаю, он все знал заранее и просто сбежал.

– Дезертировал, – поправил себрийца Алекс, – и никого не предупредил. Интересно, к чему бы это?

Вопрос был риторическим и остался без ответа. Точнее, мотивы дезертирства начальника штаба выяснились несколько позднее. А пока надо был решать куда более актуальные вопросы.

– Будем брать Каму, господин полковник?

– Не сразу, солдаты устали после марша, им требуется отдых. Да и нам надо осмотреться.

На самом деле, после того, как выяснилось, что положение свободносебрийцев на Ападагпаре вовсе не было таким критичным, Алекс не был уверен в том, что княжеские войска требуется выбивать из Камы. Здесь не было больших складов с продовольствием и армейским имуществом, а бой в городских условиях и штурм укреплений Тактамыдага были чреваты большими потерями. Ослабленные и отягощенные большим количеством раненых, вооруженные силы «Свободной Себрии» теряли маневренность и привязывались к одному населенному пункту, где их рано или поздно добьют после истощения запасов.

Честно говоря, он вообще не видел достойного выхода из сложившегося положения. Если при выступления из Крешова он еще питал какие-то надежды удержать Южную Себрию, то после вступления в Каму он их растерял. А что может быть хуже, чем командующий, потерявший веру в победу? Но ситуация и впрямь складывалась неважная, если не сказать грубее.