Капитан идет по следу

Она догнала Подколзина, когда тот уже стоял на привокзальной площади, ожидая машину. То ли телеграмма о выезде запоздала, то ли что-нибудь случилось с машиной, но театральной «Победы» не оказалось на станции.

Орфаницкая предложила идти пешком. Подколзин молча взял у спутницы один из чемоданов, и она мелко засеменила рядом с этим человеком, который когда-то без зла обидел ее на всю жизнь.

Ночь была влажная, непроглядная, какими нередко бывают первые весенние ночи.

Старики тихо шли по спящему городу, думая каждый о своем.

В ту минуту, когда Орфаницкая собиралась уже проститься с Подколзиным, чтобы свернуть в свой переулок, из-за деревьев к ним метнулись люди. Режиссер, глухо охнув, упал.

Орфаницкая в беспамятстве кинулась к забору, споткнулась и плашмя упала в сухую канаву.

Сколько она там пролежала, не помнит. Только перед самым утром увидела проезжавший грузовик и закричала.

Подколзин уже не дышал, и она на том же грузовике увезла его тело домой.

Затем Орфаницкая унесла чемоданы к себе и поспешила в милицию. Сообщить, зачем ездила в соседний город, она отказалась.

К месту убийства на машинах примчали розыскных собак. Лучшие овчарки питомника промаялись полдня, — и все же упустили следы.

Смолин и Анчугов сфотографировали и залили гипсом отпечатки, оставленные убийцами на земле, и вернулись к себе.

Во все районы были посланы телеграммы, но сыск пока ничего не дал.

Открыв снова папку, Смолин стал рассматривать бумаги. Вот протокол обыска на квартире Орфаницкой. Следователь нашел оба чемодана, с которыми старуха вернулась в город, но они оказались пустые. Орфаницкая побледнела, когда ее спросили о содержимом чемоданов, и ничего не смогла ответить на вопрос.

Три дня назад на базаре был задержан человек, у которого нашли ручные часы Подколзина. Задержанный сумел доказать, что эти часы он купил у неизвестного продавца.

Эксперты опылили отпечатки пальцев на золоте часов, и оказалось, что один из них оставлен пальцем Орфаницкой. Теперь ей почти невозможно было доказать свою невиновность.

В полдень Смолин вызвал Орфаницкую к себе. Она сильно осунулась, пожелтела и одну за другой курила дешевые плоские сигареты.

— Я вынужден требовать у вас ответа на вопрос, Татьяна Петровна. Зачем вы ездили в соседний город? Вы не можете не понимать: ваше объяснение многое решает.

Орфаницкая ответила сухо:

— Я не буду говорить.

— Воля ваша. Почему опустели чемоданы?

Орфаницкая молча курила.

— Я немного знаю о ваших отношениях с Подколзиным. Но хотел бы послушать вас.

Старуха внезапно согласилась:

— Хорошо. Расскажу. Я давно любила Подколзина. Знаю, не его вина, но он сломал мне жизнь. Не хочу врать, я думала о мести. Ждала, может быть, его бросит жена и он придет ко мне. Тогда я зло посмеюсь и выгоню его, и снова стану прежней веселой Танькой, которую никто не уважал, но все любили. Этого не случилось. Вот и все.

Орфаницкая снова обошла вопросы, которые интересовали Смолина. Тогда капитан произнес хмуро и твердо:

— У нас есть подозрения, что вы причастны к убийству.

Старуха несколько секунд пристально разглядывала лицо Смолина и внезапно улыбнулась:

— Это наивно и глупо.

Смолин не стал возражать. Он покопался в ящике и положил на стол несколько исписанных листков. Пробежав глазами один из них, капитан подвинул письмо Орфаницкой.

— Это ваше?

Та помедлила с ответом, близоруко вглядываясь в строчки.

— Мое.

— Вот что здесь написано: «У меня мало слов сказать Вам, как я Вас ненавижу. Нет такого несчастья, которое Вы заслужили, черствый и холодный человек». Это вы писали, Татьяна Петровна, Подколзину. Две недели назад. Письмо нам передала вдова Ильи Лукича. Что вы скажете?

— Я писала то, что думала.

— Расскажите еще раз о всем, что случилось в городе ночью.

Смолин видел, что Орфаницкая крайне утомлена, и ему хотелось как можно скорее отпустить старую женщину. Но оба понимали: нельзя бесконечно тянуть дело.

Орфаницкая снова стала говорить, как они шли с вокзала, как на них напали преступники. Было темно, и Орфаницкая не различила ни лиц, ни фигур. Она смертельно испугалась и спряталась за дерево. Почему грабители не тронули ее чемоданов, не знает.

— В прошлый раз вы сказали мне, что упали в канаву. А теперь говорите, спрятались за дерево? Как же так?

Внезапно плечи у старухи затряслись, глаза сильно сверкнули, и вся она забилась в беззвучном плаче.

Смолин пытался было накинуть на нее упавший головной платок, но она оттолкнула его руку и сказала каким-то бесстрастным тоном:

— Совершенно ничего не помню! Ничего!

— Я хотел бы задать вам еще один вопрос, — сказал Смолин, увидев, что старуха внезапно присмирела. — Это — деликатный вопрос, но я прошу ответить. Не брал ли вас Илья Лукич в ту ночь под руку, или, может быть, вы прикасались сами к его руке?

— Нет.

Смолин открыл папку и достал лист с заключением экспертов.

Узнав, что на часах Подколзина был обнаружен след ее пальца, Орфаницкая мертвенно побледнела, и Смолин подумал, что она сейчас во всем сознается.

Но старуха овладела собой и сказала хмуро:

— Не знаю.