Капитан Блад

Грант вошел с бластером на изготовку. В небольшой, бедно обставленной комнатке все было разбито, перевернуто, по полу разбросаны вещи. Среди них лежал труп мужчины. Два парня вдохновенно потрошили шкаф в углу. Они были так поглощены этим занятием, что не заметили появления адмирала.

Третий мужик, здоровый и бородатый, прижал к стене молодую женщину. Несчастная плакала и просила пощады, но грабитель лишь посмеивался, дорывая на ней одежду.

«До боли знакомо, – скучливо произнес Сенкевич. – Лихие девяностые, половина первая».

Однако картина вызвала в нем омерзение. Он никогда не обижал женщин и детей – один из основных его принципов. И презирал тех, кто на это способен. Он ощутил, как в Гранте поднимается гнев, и, пожалуй, впервые был полностью солидарен с адмиралом.

Грант пристрелил грабителей и сделал большой шаг к насильнику. Тот выпустил жертву, обернулся, вскидывая бластер. Поздно: мощный кулак врезался ему в физиономию, превращая зубы в крошево. Мужик упал, выронил оружие, адмирал пинком отшвырнул бластер в другой конец комнаты.

В квартиру вбежали космодесантники, оценив обстановку, построились по периметру, ожидая приказа. Но Грант предпочел действовать сам.

Освобожденная женщина сползла по стене и бурно зарыдала, судорожно пытаясь закутаться в обрывки одежды. Бледная, как все жители этой планеты, большеглазая, худенькая, она походила на подростка.

«Хороший удар», – одобрил Сенкевич.

«Имплантаты, увеличивающие силу мышц, плюс силовая перчатка, – пояснил Грант. Он поднял бластер, чтобы добить парня, но вдруг остановился. – Эти люди могут быть частью какой-то организации?»

«Запросто, – ответил Сенкевич, знавший все об организованной преступности. – Скорее всего так и есть. Должны кому-то платить дань. В таких заброшенных местах обычно всем заправляет горстка подонков».

«А как же закон?»

«Они и есть закон».

«Это неправильно», – сообщил Грант.

Сенкевич промолчал. Адмирал, наверное, был отличным солдатом, только воевал он скорее всего в отдаленных галактиках с какими-нибудь инопланетными монстрами. К людям, к так называемому мирному населению Грант явно не привык, а бандитизм и вовсе оказался ему в новинку.

Адмирал наклонился, поднял бородача за грудки:

«Допрашивай. Ты лучше знаешь, что надо сказать».

Добровольно уступил место. Странно. Сенкевич никак не мог понять, чего добивается Грант, но решил не спорить.

– На кого работаешь? – задал он банальный вопрос.

– Да пошел ты, – сквозь разбитые зубы вытолкнул парень.

– Ответ неверный, – Сенкевич поднял бластер, прострелил ему коленную чашечку правой ноги. Грабитель взвыл.

«Пытки?» – с искренним интересом уточнил Грант.

«Так, слегка. Чтобы понял серьезность наших намерений».

Адмирал промолчал. Видимо, его гуманные принципы и строгие инструкции не распространялись на убийц и насильников.

– Еще один неправильный ответ и отстрелю яйца, – предупредил Сенкевич. – Так на кого работаешь?

Бородач не стал испытывать судьбу.

– Малыш Вернер, – простонал он. – Он держит Нью-Париж.

– А полиция где? – это спросил Грант, Сенкевичу уже все было понятно.

– Так нет ее. Кто разбежался, кто уволился. Остался один шериф Макдонован, но он на побегушках у Малыша.

Сенкевич задал еще несколько вопросов. Узнав все интересующее Гранта, спросил:

«Что делать будешь?»

Адмирал хладнокровно выстрелил бородачу в лоб.

«Пошли отсюда».

«А с ней что?»

Худенькая девушка теперь сидела посреди комнаты, обнимая мертвого мужчину. Она больше не рыдала, лицо застыло в гримасе боли и скорби. Огромные серые глаза слепо смотрели в одну точку.

«Ей мы пока ничем помочь не в состоянии», – ответил Грант, отворачиваясь.

Он вышел, четко печатая шаг.

«Дундук ты все-таки, – упрекал его по дороге Сенкевич. – Стальной по пояс. У девки горе. То ли мужа пришили, то ли отца. Можно было посочувствовать как-то, обнять. Бабла бы хоть дал, что ли, на похороны».

«Это полумера, – холодно ответил Грант. – Здесь нужны радикальные методы».

«И что же ты собираешься предпринять?»

Вместо ответа Грант коснулся коммуникатора:

– Лонг, доложите обстановку.

– Сигнал еще не обнаружен.

– Полная боеготовность, Лонг. Начинаем военные действия.

«Ты что, решил захватить Нью-Париж? – изумился Сенкевич. – На хрена он тебе?»

«Я решил навести порядок на материке Эй, который является колонией Корпорации».

«Быть этого не может! Ты военный, и ты на задании. Ты не можешь ослушаться приказа».

«Я присягал на верность стране и Корпорации, клялся отстаивать ее интересы и защищать граждан».

В Гранте чувствовалась чудовищная напряженность. Сенкевич счел за благо не возражать. Вскоре по улицам зашныряли роботы-разведчики. После того как были получены первые данные, по городу промаршировали отряды космодесантников. Андроидов адмирал выпускать не стал: они годились лишь для массированной атаки. Сам Грант руководил операцией.

«Зачем это тебе?» – Сенкевич сделал последнюю попытку увещевания.

«Мне здесь не нравится», – был упрямый ответ.