Кантор идет по следу

Минут через пять они уже находились на месте преступления — у трамвайного парка, где лежал убитый.

«Убит в спину одним-единственным выстрелом», — сразу же установил старший сержант.

— Кто-нибудь видел убийцу? — спросил он, обращаясь к собравшимся вокруг людям.

— Я первый сюда прибежал… Услышал выстрел и побежал, — объяснил пожилой кондуктор, который приходил в полицию.

— Попрошу отсюда никого не уходить, пока не прибудет следователь, — распорядился Ковач и стал разглядывать следы преступника: на свежем снегу отчетливо отпечатались ботинки с резиновой подошвой.

— Кантор! — подозвал Ковач собаку. Люкс тоже подошел к хозяину, но тот оттолкнул его в сторону, сказав: — А ты не лезь, подожди… — И Кантору: — Ищи! Ищи! — Ковач ткнул пальцем в след на снегу.

Кантор замахал хвостом, давая этим понять, что он прекрасно понял хозяина. Приблизив нос к самому следу, он глубоко втянул воздух. След пах чем-то теплым. Люкс обиженно завертел хвостом, поглядывая на своего молодого друга.

— Ищи! — шепнул хозяин Кантору, и тот пошел вдоль забора.

Люкс тоже взял след, надеясь, что и он может сослужить службу.

«Бандит был здесь не более четверти часа назад», — решил про себя Ковач.

Дойдя до конца кирпичной стены, Кантор остановился.

— Ищи… Ищи дальше, — приободрил пса хозяин.

Собака присела на задние лапы и, разогнувшись, словно пружина, перемахнула через двухметровую стену. Люкс, не дожидаясь приказа, прыгнул следом. Ковачу в шинели перелезть через стену было труднее. Собаки терпеливо дожидались его.

— Ну, пошли дальше!

Шли в направлении кладбища. Внизу в полумраке светились огни города. Собаки по колено утопали в снегу, но шли вперед. Прошли мимо старого кирпичного завода. Временами Ковач включал карманный фонарик, рассматривал следы.

Неожиданно снова поднялся ветер. «Заметет след», — забеспокоился Ковач. Однако Кантор уверенно шел по уже почти незаметным следам.

«Ну и великолепный же у него нюх», — подумал Ковач о собаке, с трудом вытаскивая башмаки из глубокого снега.

Вскоре вышли на Венское шоссе, где их уже ожидали полицейские.

— Мы видели какого-то высокого мужчину подозрительного вида, но, пока подошли сюда, он куда-то исчез, — объяснил один из патрульных.

Пройдя несколько метров по дороге, Кантор снова свернул на заснеженное поле.

Около полуночи подошли к кладбищенской ограде. Кантор шел вдоль ограды. Через полкилометра он неожиданно остановился. Ковач не сомневался, что Кантор ведет его по верному следу. Шли по узкой тропинке, бежавшей между могилами, обсаженными вечнозелеными кустарниками. Старший сержант расстегнул кобуру и положил руку на рукоятку пистолета. Он внимательно вглядывался в темноту, которая до неузнаваемости искажала очертания даже хорошо знакомых предметов. Кругом могилы с причудливыми мраморными изваяниями и кусты… кусты…

«Куда же пропали собаки? Где Кантор? А это вроде взвизгнул Люкс, но где?»

И в тот же миг раздался выстрел, за ним — второй. Ковач даже слышал, как просвистели пули. Он камнем бросился на землю и прислушался. Откуда-то, словно из-под земли, доносился тихий, жалобный визг Люкса. И вдруг громкий крик: «На помощь!»

Сержант пополз на звук голоса. Через несколько метров он оказался у входа в чей-то фамильный склеп, откуда доносились шум борьбы, пыхтение и собачий визг. — А ну, выходи наверх! — громко крикнул старший сержант, вставая сбоку от входа.

Полицейские, остававшиеся на шоссе, побежали на звуки выстрелов. Однако, когда они разыскали Ковача, он уже вел впереди себя убийцу, по бокам от которого бежали Люкс и Кантор. Люкс был ранен бандитом в лапу и то и дело лизал рану.

На следующий день полицейское отделение, в котором служил Ковач, стало местом паломничества журналистов и фотокорреспондентов. Старшего сержанта фотографировали в различных позах с собаками и без них. Кантор боязливо прятался за спину хозяина, а Люкс, вопреки своему характеру и любви к тишине, добродушно сносил царящую вокруг него суматоху. Ковач сначала побаивался, как бы собаки не начали рычать на незнакомых корреспондентов. Он весьма удивился, увидев смирно сидящего Люкса, который временами поглядывал на хозяина, словно давая ему понять, что он знает: это так нужно, вся эта суматоха затеяна ради него.

А на другой день все утренние газеты поместили материал о «повелителе двух служебных собак».

— Ну вот вы и прославились! — не без зависти говорили Ковачу друзья, поздравляя его.