Кантор идет по следу

От недавно царящего в доме спокойствия не осталось и следа: жена хозяина плакала, и ее плач болью отзывался в сердце доброго Кантора. На глаза Кантора наворачивались слезы. Так просидели они вдвоем часа два, пока не вернулся хозяин, который был взбешен, как никогда.

— Где этот проклятый пес?… Я его сейчас же пристрелю! — выпалил он, переступив порог.

Кантор испуганно забился в угол, боясь, чтобы вместо Люкса не попало ему.

Я его выпустила во двор, — ответила жена Ковача. Ковач выбежал во двор, но Люкса нигде не нашел.

— Куда он исчез? — спросил он, вернувшись в дом.

— Погоди! Что ты все о собаке? Сказал бы лучше, что с Пети? — упрекнула его жена.

— На щеку наложили швы. — Ковач тяжело опустился на кушетку.

— О господи, это же теперь останется у него на всю жизнь.

— Врач говорит, что возможно… А этого паршивого пса я застрелю. — И Ковач снова вскочил.

— Успокойся, не горячись. Все равно уже ничего не изменится, — пыталась как-то охладить его жена.

Люкса мучили угрызения совести. Выбежав на заснеженный двор, он перемахнул через забор и побежал к горе. Пробежав полпути, остановился, не зная, что ему теперь делать. Осмотрелся: не возвращается ли домой хозяин? На снегу пес отыскал следы, пахнущие хозяином, и инстинктивно пошел по следу. Дошел до главной улицы, свернул направо и по следу пришел к воротам больницы. Услышав голос хозяина, Люкс отпрянул назад и, перебежав на другую сторону улицы, спрятался за столб, обклеенный различными объявлениями. Дрожа от страха и раскаяния, Люкс сидел не шевелясь до тех пор, пока из ворот больницы не вышел хозяин. Верному псу хотелось броситься к нему, но он не смел… Его бросило в дрожь от одной только этой мысли. Предчувствие подсказывало, что сейчас лучше не показываться хозяину на глаза. Но куда же тогда идти? Размышляя над этим, Люкс инстинктивно направился к полицейскому участку. Было уже поздно, и калитка была заперта. Люкс поцарапался в нее, тихо заскулил. Услышав собачий визг, часовой приоткрыл калитку, и Люкс юркнул в щель. Часовой двери на закрыл, считая, что вслед за собакой появится и ее хозяин, но никто не шел. Тогда он запер калитку. Пес тем временем забрался в сарай, в котором хранились дрова. Отыскав в углу кучу опилок, закопался в них, согрелся и заснул. Ему снились такие страшные сны, что он заскулил во сне и проснулся от собственного повизгивания.

Утром следующего дня Кантор сам разбудил своего хозяина. Сделал он это точно так же, как делал Люкс: сначала тихонько поцарапался в дверь, потом все сильнее и сильнее.

— А Люкс все еще не вернулся? — спросил Ковач, открывая дверь и выпуская собаку во двор.

Кантор бросился в конец двора, где они с Люксом обычно делали пики по утрам, но следов Люкса нигде не было видно. Дважды обежав весь сад, Кантор понял, что с самого вечера Люкса здесь не было. Кантор заглядывал в каждый уголок, куда вели старые следы друга, но его нигде не было. Наконец следы вывели собаку к забору в том самом месте, где Люкс перескочил через него и скрылся.

Кантор несколько раз тявкнул, подзывая к себе хозяина, чтобы показать ему место, где Люкс перемахнул через забор.

«Голод не тетка, проголодается — придет», — подумал Ковач и повел Кантора на тренировку.

Тренировка в одиночестве показалась Кантору менее интересной, так как он уже привык все упражнения проделывать вдвоем. Кантор часто ошибался, чего с ним почти никогда не бывало. Правда, и сам хозяин был сегодня не таким, как всегда. Занятия в тот день они закончили раньше обычного. По дороге домой каждый был занят собственными мыслями.

Не успел Ковач войти в отделение, как дежурный с усмешкой спросил его:

— У вас, я вижу, новые трюки: вместо себя пускаете проверять пост собаку, а?

— Что такое? — удивился старший сержант.

И дежурный рассказал, как ночью в отделение прибежал Люкс.

При одном упоминании имени Люкса Кантор навострил уши, а спустя несколько секунд незаметно выбежал во двор. Без особого труда он разыскал своего друга в дровяном сарае в опилках.

— Ну где этот пес прячется? — послышался вскоре голос хозяина.

Кантор, чтобы не выдавать друга, быстро выбежал из сарая.

— Я только что видел, как он махнул через забор. Через двухметровый забор! — высунувшись из окошка, заметил какой-то полицейский.

«Удрал, значит, от меня, — подумал Ковач. — Значит, он не бродит, как бездомная собака, а просто избегает встречи со мной, чувствует, что натворил…»

До обеда Люкс в отделении полиции больше не появлялся. И вот настало время обеда. Ковач надеялся, что голод заставит пса прийти в отделение. Он ждал Люкса, но тот не пришел. Пришлось идти кормить Кантора одного. Пока собака ела, Ковач забежал к хирургу, чтобы узнать о здоровье сына. Вся голова малыша была забинтована и походила на мяч.

— Люкс нехороший, — сказал Пети, увидев отца, но уже не заплакал.

Ковач дал сынишке пакетик с леденцами.

— Ничего, Пети, до свадьбы у тебя все заживет! — И погладил сына по забинтованной голове.

В коридоре Ковача остановил удивленный главврач, который спросил:

— Вы давно здесь?

— Я?

— Да, вы.

— Полчаса назад я повел кормить собаку…