Кантор идет по следу

— Почему тебе так хочется участвовать на этих соревнованиях? — допытывался капитан у Чупати. Старшине за храбрость, проявленную при задержании вооруженных грабителей железнодорожного состава, досрочно присвоили звание «младший лейтенант».

— Хочется, и все, — отвечал Чупати.

— Но почему?

— Тебе этого не понять… Лучше Кантора нет собаки на свете!

— Это, конечно, так, но ведь твоему Кантору уже десять лет!

— Ну и что?

— А если он провалится? Что тогда?

— Что такое?! — воскликнул Чупати, смерив начальника уничтожающим взглядом. — Такое мог мне сказать владелец какого-нибудь слюнявого щенка, но ты…

— По-моему, тебя опьянила слава!

— А разве мы ее не заслужили? Покажи мне такого пса, который работал больше, проявил больше смекалки и героизма, чем мы!

— Чем кто?

— Чем мы… с Кантором, разумеется…

— Ага, понимаю, — кивнул капитан, внимательно рассматривая Чупати.

— Уж не завидуешь ли ты нам?

— А ты, оказывается, еще и наглец! Пойми же ты наконец: я не хочу, чтобы Кантор участвовал в этом конкурсе! Что будет, если он отстанет от других собак? Вся твоя слава пойдет насмарку! Ты и Кантор своим трудом заслужили и славу, и уважение! Вот и пользуйтесь ими на здоровье!..

— Можешь не бояться! — уверенно заявил Чупати. — Я знаю, на что еще способен Кантор!..

Наконец капитан уступил. Чупати и раньше вел себя несколько заносчиво и был падок на похвалы, а теперь его одолела гордыня. С тех пор как ему присвоили звание младшего лейтенанта, Чупати не ходил, а буквально летал над землей. Он сравнивал других служебных собак с Кантором и не находил ему равных. А разве кто-нибудь из собаководов, или проводников служебных собак, дослуживался до офицерского звания? Никто. Взять хотя бы пса по кличке Разбойник. Его хозяин после тринадцати лет службы так и ушел на пенсию в чине старшины, а ведь он был на целых десять лет старше Чупати. Более того, даже начальник пункта служебного собаководства — и тот всего лишь старшина!..

За последние четыре года Кантор оказывался первым на всех конкурсах. И Чупати считал, что им нужно в последний раз завоевать на предстоящем конкурсе лавры победителей, а уж потом спокойно сойти со сцены. Младший лейтенант ни за что на свете не хотел упускать такой возможности. Капитан Шатори наконец уступил просьбам Чупати и чуть было не опоздал заявить об участии Кантора в конкурсе.

В этом году соревнование служебных собак проводилось не в августе, как обычно, а во время традиционной осенней ярмарки в Будапеште. Короче говоря, на подготовку оставалось всего-навсего несколько дней.

Кантор с большой неохотой шел на тренировки и все упражнения выполнял с ленцой. Чупати очень сердился, когда Кантор на тренировках не брал нужной высоты. Особенно неприятно чувствовал себя Чупати потому, что от их управления кроме Кантора в соревновании участвовали еще восемь служебных собак. Областное управление полиции со своей стороны тоже выставляло несколько собак.

— Тютю, так дело не пойдет, — строго сказал Чупати Кантору. — Ведь будут соревнования. Понимаешь? Соревнования!.. На таких соревнованиях мы с тобой еще никогда не участвовали… Ты должен себя показать…

— Интересно, на что ты надеешься? — не без иронии спросил младшего лейтенанта хозяин черной Клеопатры, который тоже собирался выступать на этих соревнованиях. — Уж не на былые ли заслуги?!

— Придержал бы ты лучше язык за зубами! — обиделся Чупати.

Разговор этот проходил на тренировочной площадке. В этот момент красавица Клео с легкостью взяла двухметровую высоту.

— Давай поспорим, — предложил вдруг хозяин Клеопатры, — что моя Клео в два счета обставит твоего Кантора, как младенца…

У Чупати больно сжалось сердце, но, немного подумав, он протянул руку и сказал:

— Спорим…

— На что?

— На ящик пива.

— Берегись, Чупати!

— Победит Кантор!

— Тогда я ставлю тебе два ящика!

Мужчины ударили по рукам. Кантор внимательно смотрел на них, а краешком глаза наблюдал за красивой сукой. Всякий раз, когда Кантор встречался с Клеопатрой, он смотрел на нее с особой симпатией. Кантора не смущало, что красавица одаривала его всего лишь мимолетным взглядом. Пес уже забыл, как Клеопатра бросилась на него, когда он увел у нее сынишку.

По одному взволнованному виду хозяина Кантор понял, что ему следует обогнать суку. И хотя Кантору нравилась Клеопатра, но ради хозяина он не мог не обогнать ее, не мог: такова воля хозяина!

Чупати подал команду. Кантор сделал положенный круг и по следующему сигналу прыгнул через забор.

Прыжок оказался хорошим. Когда пес коснулся передними лапами края забора, он вновь вдруг почувствовал себя молодым. Он не растолстел, и у него не было ни грамма лишнего веса.

— Ну как? Забираешь свои слова назад? — с победоносным видом спросил Чупати у хозяина Клеопатры.

— Нет!

— Тютю, не подкачай! — сказал Чупати, почесывая у Кантора за ушами. — Спорить так спорить!