Кандидатский минимум

Новицкий действительно так считал, потому как жертве будет предоставлено достаточно времени, чтобы сбежать подальше. Король же этому даже помешать не сможет, ибо будет стоять с раскрытым ртом и выпученными глазами. Ну а если объект воздействия не сообразит воспользоваться моментом и сделать ноги, то его самого надо срочно лечить. От дурости. Причем тем самым методом, который, отдышавшись, применит король, ибо лучше хорошей палки тут не поможет ничего.

Однако диагноз и перечисление методов лечения занимали только треть императорского письма. Остальные две трети состояли в постановке задач, которые Шенда должен был выполнить в процессе исцеления короля. Шли они в процессе возрастания трудностей, и первой было передать Фридриху Вильгельму предложение Петра о личной встрече. Причем, ясное дело, – не абы когда, а в момент, когда это самое предложение встретит отклик в душе собеседника. Однако первым пунктом дело не ограничиваюсь, дальше шли второй, третий и четвертый. В конце письма мелкими буквами были перечислены расценки.

Шенда отложил бумагу. Даже если он сможет выполнить только первый и второй пункты, то получит больше, чем сейчас зарабатывает за полгода. Да, третье пожелание его величества, конечно, реализовать будет трудно, а четвертое, скорее всего, и вовсе невозможно, но ведь ничего не мешает попытаться – мало ли каких чудес не случается в природе. Зато светят большие деньги, с которых даже не придется отдавать треть его величеству! А с тех, что заплатит генерал, не жалко отдать и половину, дабы показать, сколь он, Кристодемус, благодарен молодому царю.

Астральный целитель начал собираться, решив не тратить времени и пуститься в путь уже завтрашним утром.

Платон Воскобойников уже почти пришел в себя после испытаний снадобья двух бабок, хотя и продолжал жить в лаборатории под их присмотром – дабы те могли вовремя заметить и принять меры, если вдруг в его организме возникнут какие-либо неприятные последствия почти двухнедельного поноса. Он использовал свободное время для изучения самых начал французского языка, потому как Анастасия Ивановна уже открыла, каково будет его следующее задание.

– Ты, милок, лучше заранее настройся, что все провернешь в самом наилучшем виде, – ласково наставляла его бабка. – А то ведь наша с Агафьей работа еще далеко не закончена. Что за дела, коли ты в нужник бегал как на праздник? Тут надобно другое, чтобы тебя корчило всего и орал ты благим матом, пока на очке восседаешь. Но не волнуйся, Васильевна – баба умная, да и я тоже не пальцем делана, придумаем мы с ней что-нибудь, вот ей-ей – придумаем. И ежели ты опять начнешь при исполнении царских дел пытаться свою шкурную выгоду блюсти или еще чего, так помни, что ждем мы тебя здесь с распростертыми объятиями, прямо как две Джульетты своего Ромео.

Кто это такие, Воскобойников знал, он все-таки был достаточно образованным человеком, поэтому истово закивал. Но уже на следующий день не удержался от мелкой пакости. Причем тут был вполне искренен – для успешной работы лучше заранее знать, как выглядит клиент, и как – его женщины: и те, которые ему нравятся, и те, кои ему уже надоели чуть ли не до рвоты.

Разумеется, это не обязательно, но все-таки заметно увеличит вероятность успешного выполнения миссии. Так он и сказал гадюке-бабке, честно уточнив, что в принципе может обойтись и без портретов, но оное нежелательно. Пусть теперь эта стерва побегает! Ладно, портрет французского короля, может, в Москве еще и есть, хотя, конечно, искать его придется так, что вся задница в мыле будет. Если очень сильно повезет, то и королева найдется – правда, это уже совсем маловероятно. Однако дальше… вот так прямо он эту старую потаскуху и спросит: а любовницы где? Где они, уважаемая Анастасия Ивановна? И как прикажете в таких условиях готовиться к работе? И его величеству потом все как есть доложит, без этого нельзя.

К удивлению Платона, бабка уже через несколько дней принесла небольшие портреты короля, королевы и двух любовниц, аккуратно исполненные цветными карандашами. Мало того, к ним прилагались еще и описания: про любовниц – краткие, про короля с королевой – аж на двух листах каждое. «То есть пакость не удалась», – вздохнул про себя Платон. Но бабка-то, бабка! Хоть он и давно с ней работал, однако до сих пор не верил, что может она узнать про кого угодно и что угодно. «Получается, зря», – прикинул Воскобойников и приступил к анализу полученной информации.

Вот только относительно ее происхождения он все-таки был не прав. Если бы клиенты жили в Москве, то Анастасия Ивановна действительно быстро бы сделала все сама, но до Парижа ее связи пока не простирались. Портреты и описания ей предоставил император. В чем бабка не видела ничего особо удивительного – в конце концов, цесаревну специально готовили именно для того, чтобы выдать замуж за французского короля, да только не получилось: не оценили в Париже всех выгод подобного сочетания. Ну а материалы и связи, с помощью которых они были получены, выходит, остались.