Кандидатский минимум

Княгиня сообщала, что недавно в Варшаву прибыл киевский воевода Юзеф Потоцкий, который уже успел лично засвидельствовать ей свое глубокое соболезнование по поводу кончины князя Браницкого. Анюта не исключала, что их отношения вполне могут не только продолжиться, но и углубиться, в связи с чем запрашивала инструкции у императора. Тот отстучал – «до связи завтра в это же время», после чего в некоторой растерянности выключил рацию и подошел к карте Российской империи, висевшей на стене его кабинета. Оказалось, что он не впал в преждевременный маразм – Киев по-прежнему находился на своем месте, то есть в составе России. Тогда отчего же этот Юзеф… как там его, Пилсудский, что ли? Нет, Потоцкий. Так с какого такого хрена этот козел называет себя киевским воеводой – может, его лучше сразу отравить? Во избежание возможных территориальных претензий. А то ведь прыткий дядька, вон как лихо к Анюте подкатился.

Однако Новицкий всегда по возможности избегал поспешных решений, так что он, буркнув: «До завтрашней ночи еще уйма времени», – достал из ящика стола планшет. Туда в числе прочего были загружены биографии всех хоть сколько-нибудь значительных исторических лиц восемнадцатого века, и Сергей надеялся, что там найдется и этот хмырь.

В соответствующей папке обнаружилось сразу три Потоцких, и молодой царь, естественно, начал с того, который нагло именовал себя воеводой самого что ни на есть русского города. И вскоре вычитал, что тот, оказывается, еще и является давним сторонником Станислава Лещинского. Нет, ну не мерзавец ли? «Однако если вокруг княгини Браницкой знатнейшие шляхтичи начнут дохнуть как мухи, по нескольку штук в месяц, то это может повредить ее имиджу», – напомнил себе император. И продолжил изучение биографии пана Юзефа, надеясь найти там намек, как этого почти Пилсудского все-таки можно обезвредить нелетальным образом.

Вскоре выяснилось, что Потоцкий через пару месяцев овдовеет. «Наверняка ведь знает про это, – подумал Сергей, – иначе не бегал бы по красавицам с выражениями соболезнования. Так, а через полгода этот шустрик женится на какой-то Людвике Мнишек, про которую в планшете ничего нет. Интересно…»

Про одну Мнишек Новицкий, кажется, читал еще в школе, но та вроде бы жила значительно раньше и звалась Мариной. И была замешана в чем-то антироссийском, так что тут получается прямо-таки два сапога пара.

Значит, пусть Анюта как можно быстрее соберет сведения об этой самой Людвике. А затем прикинет, можно ли ее обскакать и выйти замуж за вот-вот овдовеющего Потоцкого. То есть надо иметь в виду желательность такого развития событий, но окончательное решение принимать ей. В конце концов, на месте виднее.

Глянув на часы, император решил, что на сегодня хватит – уже второй час ночи. Завтра можно будет еще раз обдумать ситуацию, прежде чем передавать инструкции варшавскому резиденту русской разведки.

Действительно, сейчас Анюта являлась самым что ни на есть полноценным резидентом. А ведь как все бездарно начиналось! Даже не как импровизация, а как случайность. Сергей вообще поначалу хотел просто арестовать Лестока еще до того, как он сбежит, однако бабке удалось отговорить императора от поспешных действий. Но то, что хитрозадый немецко-французский интриган выдаст бабкину внучку за бежавшую из сибирской ссылки бывшую царскую невесту Екатерину Долгорукову, не могла предвидеть даже многоопытная Анастасия Ивановна. И когда это все-таки произошло, Анюте пришлось выкручиваться самостоятельно, без всякой поддержки и даже без предварительных наработок, имея в качестве подчиненных только двух своих подруг – Наталью да Софью, – бывших фрейлин цесаревны. И ведь выкрутилась! Смогла в темпе очаровать Августа, а ликвидацию Лестока девушки провели столь чисто, что труп так никто и не нашел. Впрочем, благодаря стараниям Анюты его не очень-то и искали.

Однако, как только до Москвы дошли сведения о неожиданном повороте в судьбе бабкиной внучки, император быстро сориентировался. И в Варшаву в несколько приемов и под разными предлогами были переправлены еще восемь человек, включая малолетнюю воровку Дусю и ее весьма опытного в определенных делах дядю.

Сергей специально посетил Горенки, где лично содрал со стены портрет Екатерины Долгоруковой, после чего наделал планшетом множество фотографий мест, где точно не раз бывала его (ну или почти его) бывшая невеста. Вернувшись домой, император засадил лейб-художника Андрея Кротова перерисовать отснятые фотографии.

Бабка же, получив известие о неожиданном амплуа внучки, не на шутку разволновались. Ведь настоящая Екатерина Долгорукова живехонька, хоть и в ссылке! А если она вдруг оттуда сбежит? Или ее там кто-то увидит, а потом, змей ползучий, возьмет и окажется в Варшаве.