Кандидатский минимум

Однако он понимал, что запретить организацию и деятельность частных банков на территории России хоть и нужно, но этого будет недостаточно – при наличии потенциальной выгоды запреты так или иначе обходятся. Значит, необходимо заранее создать государственную банковскую систему, причем такую, с которой частники просто не смогут конкурировать! В этом случае указ покойного мальчишки был весьма кстати, и его величество Петр Второй не собирался останавливаться на достигнутом. Сейчас он планировал заехать на Красный монетный двор, где до встречи с ним работал Нартов и где была собрана первая модель парового двигателя. Там находилась уже упомянутая Государственная кредитная контора, коей со временем предстояло стать Госбанком России.

Сначала Новицкий хотел приучить народ к обращению бумажных денег при помощи казначейских долговых обязательств и облигаций выигрышного займа, но потом решил не мудрствовать и сразу пустить в оборот банкноты. Разумеется, поначалу им будут не особо доверять, однако тут у императора имелись определенные задумки. Первая – цены на поставки двору, если поставщики согласятся принимать плату бумажками, будут процентов на двадцать выше. Во-вторых, при уплате налогов тоже надо ввести льготы. И, наконец, специальные цены в бумажных рублях на товары, которыми по тем или иным причинам монопольно торгует государство, тоже сыграют определенную роль. Водка, керосин, соль… в общем, их не так уж и мало.

Царь уже имел разговор с первым поставщиком двора его величества, купцом Иконниковым, и тот хоть и не сразу да с неохотой, но все же согласился принять в уплату за примерно треть поставляемых им товаров бумагу. Новицкий, видя его беспокойство – как бы потом не пришлось отдавать таким образом все, – быстренько сочинил договор, подписанный обеими сторонами. В нем фиксировалась именно треть. Значит, когда купец разберется с выгодой новых денег и захочет увеличить их долю, то ему покажут фигу, то есть тот самый, лично им подписанный договор. А затем император объяснит, что изменить его условия можно только путем оказания государству каких-либо особых услуг.

Для начала молодой царь предполагал ввести в оборот три номинала – гривенник, полтинник и рубль. Печататься они должны были на Красном монетном дворе с клише, изготовленных методом гальванопластики. Это гарантировало, что все время, пока данные купюры имеют хождение, они будут абсолютно одинаковыми, что должно затруднить работу фальшивомонетчиков.

На монетном дворе царя обрадовали – оказывается, как раз вчера был совершен пробный запуск печатного станка, результатом которого стали сорок восемь гривенников – два ушли в брак.

Сергей повертел в руках трехцветную бумажку размером примерно со стольник двадцать первого века. Посмотрел на свет водяные знаки, потом попросил лупу и внимательно исследовал портрет первого царя из династии Романовых, Михаила Федоровича. «А ничего так, – признал молодой император. – Остается надеяться, что полтинник с портретом Алексея Михайловича Тишайшего выйдет не хуже. Ну а за ним пойдет рубль с Федором Алексеевичем. Червонец пока подождет, но, когда дело дойдет и до него, он будет украшен портретом Ивана Алексеевича. Пятидесятка с Петром Великим понадобится очень не скоро, ее пока не рисовали даже в эскизах».

То, что таким образом может случиться кризис, когда царей просто не хватит для новых номиналов, Новицкого не очень волновало. До него очередь дойдет еще не скоро и не факт, что при жизни – кому сейчас нужна бумажка в пятьсот рублей? А для последующих императоров такая система станет предостережением. Мол, не раскручивайте инфляцию, гады, а то вам придется сменяться каждый год, чтобы хватило рож на все новые и новые портреты.

Глава 16

В самом конце тысяча семьсот тридцать первого года произошло эпохальное событие – был установлен мировой рекорд дальности радиосвязи. Император в полночь лично сел к рации, чтобы принять радиограмму из предместья Варшавы от недавно овдовевшей княгини Екатерины Браницкой, в девичестве Долгоруковой. То, что на самом деле ее звали Анютой Кошелевой и она являлась внучкой главы Невидимой службы почтенной старушки Анастасии Ивановны, знал весьма узкий круг лиц. И, само собой, помалкивал.

До этого связь уже три раза устанавливалась с Санкт-Петербургом, но он, во-первых, все же располагался заметно ближе к Москве, чем Варшава. И, во-вторых, никоим образом не являлся заграничным городом.